Итальянский линкор «Джулио Чезаре»: водоизмещение - 23000-26100 т, скорость - 21,5 узла, вооружение: 13-305-мм орудий в пяти башнях, 10- 152-мм, 8 - 100-мм, 24 - 76-мм пушек,три торпедных аппарата, мощность силовой установки- 31000 п.с., бронирование: башни - 280 мм, борт - 100- 250 мм, палуба - 40 мм; длина корабля - 1 76,1 м, ширина - 28 м, осадка -В, 7м, экипаж - 1000 человек. Заложен 23 июня 1910г., спущен на воду 15 октября 1911 г., вступил в строй 20 ноября 1913 г. В 1933-1937 гг. прошел капитальный ремонт и модернизацию.

Советский линкор «Новороссийск»: водоизмещение - 29032 т, скорость - 27,8 узла, вооружение: 10 - 320-мм, 12 - 120-мм, 8 - 100-мм пушек, 16 - 37-мм зенитных автоматов, мощность силовой установки - 97500 л.с., дальность плавания - 6100 миль; длина - 182,2 м, ширина - 28 м, осадка - 10,3 м. Новое название получил 24 февраля 1949 г.

«Новороссийск» перед опрокидыванием. На схеме цифрами обозначены: 1 - вода с глубиной 17 м; 2-3 - слой жидкого ила до отметки 21 м; 4 - твердое дно бухты; 5 - пробоина в подводной части корпуса; 6 - пробоина в верхней палубе; 7 - полубак; 8 - ватерлиния.

Вот что докладывал по возвращении из плена де ла Пенне, заминировавший «Велиент»: «...оказался близко от середины корабля, в самом выгодном месте, чтобы нанести ему наибольший вред», - и взрыв произошел под силовой установкой. Подкрадываясь к «Куин Элизабет», Марчелья ориентировался по находящейся в центре корпуса дымовой трубе и зацепил заряд за боковые кили под машинным и котельным отделениями. Мартелотта же поместил взрывчатку как положено - под кормой танкера. Подобным образом итальянцы действовали и дальше, только у сухогрузных транспортов заряды помещали в середине корпуса, там, где находится силовая установка.

Выходит, диверсанты помещали взрывчатку в самых уязвимых местах, а на «Новороссийске» взрыв произошел в самом... безопасном, где были жилые помещения и якорно-шпилевое устройство, - довольно далеко от артпогреба носовой башни главного калибра и еще дальше от машинных и котельных отделений! Да, пострадали те, кто находился в носовых кубриках, однако повреждения даже весьма устаревшего линкора были отнюдь не смертельными. Так почему же они обернулись трагедией?

Впрочем,обратимся к официальной версии. Энергией, равной 1-1,2ттротила, обладали заряды донных мин, применявшихся в 1939 - 1945 гг. Первую попытку блокировать ими севастопольскую гавань немцы предприняли в ночь на 22 июня 1941 г., потом выставили там 131 мину типа LMB, аждая с 700 кг взрывчатки (позже 64 уничтожили или обезвредили), а в 1942 - 1944 гг., когда Севастополь был оккупирован, советская авиация сбросила в его бухтах свыше полусотни неконтактных донных мин А-IV и AMД -500.

После освобождения города, с июля 1944 по ноябрь 1946 г., бухты очищали от затаившейся «молчаливой смерти» с помощью обычных и электромагнитных тралов, ликвидировав с дюжину мин и фугасов, кроме того, в районах вероятного минирования сбрасывали глубинные бомбы, чтобы инициировать взрыватели мин либо вывести их из строя. В 1950 -1953 гг. провели визуальное обследование с помощью водолазов, обнаружив еще пять LМВ и 19 RМХ, и почти все посчитали небоеспособными из-за разрядившихся батарей. Тем не менее в 1951 г. Главный штаб ВМФ распространил новые «Указания по тралению неконтактных мин», но командование Черноморским флотом вновь ограничилось визуальным осмотром фарватеров и стоянок. Нашли дюжины две донных мин и фугасов, но прочие могли погрузиться в ил, и увидеть их было невозможно. Заметим, что, в отличие от кораблей советской постройки, «Новороссийск» не имел размагничивающего устройства, уменьшавшего риск подрыва.

...Обследуя погибший корабль, водолазы обнаружили рядом с ним две воронки - явные следы взрывов. После подъема «Новороссийска» пробоину в его корпусе изучили. Ее рваные края были на 3-5 м загнуты внутрь корпуса - характерный признак взрыва на некотором расстоянии от днища. По мнению начальника минно-торпедного управления Черноморского флота капитана 1-го ранга Марковского, «такое повреждение могло быть от торпеды с зарядом весом 400-500 кг или двух донных мин RМН». Так же считал видный специалист судоподъемного дела капитан 1-го ранга доктор технических наук Н.Муру: «Возможность такого взрыва, наряду с характером повреждений линкора, подтверждена тщательным анализом и практикой послевоенного мореплавания. Кстати, в последующие после катастрофы 2 года в севастопольской бухте обнаружили 18 немецких донных мин, в том числе 3 на расстоянии менее 50 м от места гибели линкора». Выходит, с 1944 г. «Севастополь», «Новороссийск» и другие корабли пользовались заминированной стоянкой!

Схема повреждений носовой части линкора «Новороссийск». Цифрами обозначены: 1 - пробоина; 2 - вмятина в корпусе; 3 - место взрыва; 4 - воронка.

Но не слишком ли преувеличена опасность, таящаяся в старых минах? В годы войны Северное море старательно заваливали всевозможными донными минами, по ее окончании их уничтожали, и все же после 1963 г. на дне оставалось не менее 10 тыс. Не зря же капитанам торговых и промысловых судов до сих пор рекомендуют ходить только многажды проверенными фарватерами. А последнее крупное траление Северного и Балтийского морей организовали в 1970 г.! Так что на Западе прекрасно сознают, что к чему. Это, видимо, осознали и члены нашей Правительственной комиссии, которые предпочли «минную версию» севастопольской трагедии.

Не следует упускать из виду, что в 50-е гг. столь «привычного» теперь международного терроризма не существовало. Да и сейчас диверсии, осуществленные против кого-то в мирное время, оборачиваются крупными неприятностями. Так было в 1985 г., когда французские агенты подорвали в Окленде судно неправительственной организации «Гринпис», чей экипаж намеревался сорвать испытания французского ядерного оружия в атолле Муруроа. Парижу пришлось приносить извинения, а исполнителей акции отправили за решетку. Даже если бы диверсию в Севастополе провели добровольцы, ответственность все равно бы легла на государство - на Италию. А тогдашний лидер Советского правитель-ства Н.Хрущев был скор на расправу: велел ввести войска во взбунтовавшуюся Венгрию, отправил ракеты на Кубу, под угрозой ядерных ударов заставил Лондон и Париж прекратить агрессию против Египта. Легко догадаться, что бы произошло, коли итальянских диверсантов схватили бы за руку. Но это не случилось. Да и теперь, когда обстановка в мире и в нашей стране кардинально изменилась, почему бы террористам не похвастать таким успехом? Видно, некому и нечего сказать...

Независимо от того, что вызвало злополучный взрыв, попробуем разобраться, почему же линкор, получив отнюдь не роковые повреждения, все же перевернулся и затонул. Для этого буквально по минутам проследим события в ночь на 29 октября.

Итак, в 1 ч 30 мин под носовой частью «Новороссийска» произошел взрыв, в образовавшуюся подводную пробоину хлынула забортная вода и через 3 мин возник дифферент в 3-4 градуса и крен в 1 -2 градуса на правый борт. Сколько было таких аварий - сотни? Скорее, поболе, и моряки действовали как положено. В 1 ч 40 мин о случившемся сообщили командующему флотом.

В 1 ч 50 мин буксир МБ-131 подошел к линкору и завел шланги в пробоину в верхней палубе. Как отмечалось в докладе Правительственной комиссии, направленной 17 ноября в Кремль, «шланги откачивавших воду насосов из сквозной пробоины в носу корабля перекачивали воду из бухты в бухту. Это было обнаружено кем-то только спустя 30-40 мин».

К 2 ч 00 мин, когда крен на правый борт достиг 1,5 градуса, начальник оперативного управления флота капитан 1-го ранга П.Овчаров приказал «буксировать корабль на мелкое место», и подошедшие буксиры развернули его кормой к берегу. Затем на линкор прибыл командующий флотом, член Военного совета и другие чины. Как свидетельствовал начальник штаба флота вице-адмирал С.Чурсин, «мне комфлот говорит: «Прекрати буксировку! Его же надо носом буксировать!» Из доклада Правительственной комиссии: «Поспешно, неправильно и преступно легкомысленно оценив положение линкора, ни командующий флотом т.Пархоменко, ни член Военного совета т.Кулаков, ни исполняющий обязанности командующего эскадрой т.Никольский не приняли в первые минуты по прибытии на корабль такой простой и совершенно необходимой меры, как введение в действие главной машинной установки (на что пошло бы не более 30-40 мин, так как установка была горячая) и не приказали осуществить перевод сильно поврежденного корабля на мелкое место. Вместо этого т.Пархоменко отдал безграмотную и к тому же запоздалую команду оттаскивать к берегу сильно поврежденный и стоявший на якоре линкор сравнительно маломощными буксирами».

В 2 ч 32 мин обнаружился крен на левый борт. Вновь обратимся к докладу Правительственной комиссии: «После того как появился крен на левый борт, буксиры, тащившие линкор тоже на левый борт, только способствовали увеличению крена корабля и ускорили его гибель».

К 3 ч 30 мин на юте выстроилось 800-1000 ничем не занятых моряков, у борта линкора стояли спасательные суда. Хуршудов предложил перевести на них матросов, а спустя 15 мин и Никольский обратился к Пархоменко с той же просьбой. Оба получили категорический отказ.

В 3 ч 50 мин крен не левый борт достиг 10-12 градусов, а спасатель «Карабах» и буксир МБ-30 продолжали тянуть линкор влево. Через 5 мин крен достиг 15 градусов, тем не менее буксировку продолжали. Спустя еще 5 мин крен возрос до 17 градусов, тогда как критическими были 20. Никольский вновь попросил у Пархоменко и Кулакова разрешения эвакуировать незанятых борьбой за живучесть моряков и опять получил отказ.

К 4 ч 14 мин «Новороссийск», принявший более 7 тыс. т воды, накренился до роковых 20 градусов, качнулся вправо, столь же неожиданно повалился влево и лег на борт. Через минуту все было кончено...

>> ДАЛЬШЕ

ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА