Часть третья

Итак, незадолго до своей загадочной во всех отношениях смерти Ратленд встретился с сыном и рассказал ему все, что накопилось у него на душе за все годы незаслуженного, по его мнению, остракизма со стороны любимой "Интеллидженс Сервис". Выслушав отца, сын пришел в неописуемый ужас, сначала он не поверил ни единому его слову, но после того, как тот проиллюстрировал свой рассказ некоторыми документами, Ратленд-младший испугался еще больше. Ведь речь шла ни о чем ином, как о колоссальном сговоре японских адмиралов накануне войны с целью как можно быстрее развязать войну с потенциально сильнейшим противником и также быстро привести Японию к поражению для того, чтобы таким чисто по-японски экзотическим способом покончить с ужасным хаосом, царившим в стране на протяжении десятилетий после того, как армия почувствовала свою силу.

Но этого мало. Ратленд узнал, что адмиралы сговорились не только между собой, но и с самими американцами, причем на самом высоком уровне. Они прекрасно понимали, что президент Рузвельт - первейший ставленник военно-промышленного комплекса, а производители оружия в любой стране всегда рады даже самой завалящей войне. Тем более что японцы прекрасно разбирались в мировой политической расстановке сил тех лет и вовремя сообразили, что Рузвельту, стремившемуся во что бы то ни стало ввязаться в европейскую войну, чтобы ограничить, наконец, мировое господство своего главнейшего конкурента - Британской империи - позарез нужен достойный предлог. Но на данном этапе Америка в войну вступить не могла. "Демократическая до абсурда, - писал в своей вступительной статье к книге Г.Л.Хеннеси "США вступают в войну" известный американский публицист Карел Баррон, - Америка обязана была считаться с мнением своего народа, и в вопросах войны и мира президент этому народу по большому счету не был указом. В тот момент американцы практически все были против какого-либо вмешательства Соединенных Штатов в европейские и азиатские дела. "Пусть эти дураки разбираются там сами!" - орут и демократы, и республиканцы в Конгрессе, выражая общественное мнение страны, они яростно отстаивают политику изоляционизма, срывая все робкие программы правительства и президента Рузвельта и стоящего за ним военно-промышленного комплекса, жаждущего поскорее приступить к перераспределению богатств, которые находятся под контролем традиционных промышленных структур. Даже закон о знаменитом "ленд-лизе" прошел через Конгресс только тогда, когда Рузвельт, потеряв всякое терпение, патетически воскликнул на всю Америку: "Когда горит дом соседа... а у вас есть садовый шланг, то дайте его этому соседу, пока не загорелся и ВАШ дом!"

ПРИМЕЧАНИЯ