Часть третья

Из рассказа Ратленда Стеннингтон узнал, что адмирал Ямомото еще в 1940 году вступил в переговоры с личным представителем Ркзвельта - Уильямом Стефенсоном через своих агентов, одним из которых являлся Муичи Сигунда. Сигунда, как и положено одному из самых образованных офицеров флота, был в курсе многих политических проблем и пристрастий как своего адмирала, так и президента Америки. В отличие от Стефенсона, который без излишних колебаний принял проамериканскую ориентацию, Ратленд был убежденным патриотом своей родины. Однако, принимая участие в переговорах американцев с японцами, он до самого конца был уверен в том, что эти самые переговоры - лишь часть задуманного союзниками-американцами хитроумного плана, призванного одурачить японцев по-крупному. Ему и в голову не приходило, что важные переговоры отнюдь не игра, а жестокая реальность. Сами британцы, какими бы хитрецами и пронырами они не слыли, ни за что не додумались бы такими радикальными мерами, как провоцирование войны в самый неблагоприятный для себя момент, пытаться направлять политику сразу нескольких крупных держав нужное для себя русло. А когда он понял, сообразил наконец, что к чему, то было поздно.

О предстоящем нападении на Пирл-Харбор Ратленд узнал от Стефенсона, который, являясь шпионом до мозга костей, и не подозревал о том, что эфемерные идеалы для Ратленда и на самом деле значат гораздо больше, чем все те деньги, которыми он так щедро осыпал своего лучшего агента. 22 ноября 1941 года, то есть за полторы недели до начала войны, Ратленд, стараясь выпутаться из осиного гнезда, в которое угодил благодаря продажности шефа, решается на крайнюю меру. Он сбегает из Лос-Анджелеса из-под "опеки" Стефенсона и направляется прямиком в Монреаль, где всеми правдами и неправдами устраивается на перегоняемый в Англию бомбардировщик. Однако телеграмма, посланная руководителю "Интеллидженс Сервис" полковнику Стюарту Мензису, опережает его. Стефенсону совместно с директором ФБР Эдгаром Гувером, которому Рузвельт, невзирая на показные трения, полностью доверял, удалось сфабриковать документы, компрометирующие "предателя" Ратленда, наивного дурака, который ради каких-то там идиотских идеалов готов провалить такой смелый военно-политический план... Попутно была совершена попытка уничтожить агента на пути к Лондону, но она успехом не увенчалась. Однако традиционная подозрительность британских чиновников, уже вошедшая в поговорку, сделала свое дело как нельзя лучше. Для репутации, да и для всей дальнейшей судьбы майора это сыграло поистине роковую роль.

Через несколько дней после аудиенции с высоким руководством, предупрежденном в, мягко выражаясь, "некомпетентности" своего лучшего агента, Ратленд был арестован и заключен в концлагерь. Но Ратленда не судили, и даже не думали этого делать. Вместо этого ему постарались внушить, что "рыпаться" бесполезно, и не помогут никакие идеалы, тем более что в Штатах осталась почти вся семья шпиона-неудачника. Наконец убедившись в том, что за два года "изоляции" Ратленд, хоть и с горем пополам, но все же усвоил привитые ему "уроки", его выпускают на волю, осыпают деньгами, словно ничего не случилось, но заставляют уединиться 60-летнего старика на отдаленной ферме.

Целых пять лет после этого бывший морской офицер терзался сомнениями насчет того, что же ему все-таки следует предпринять. В конце концов он приезжает к своему сыну в Лондон и выкладывает ему все, что накопилось на душе. А на душе у британского агента скопилось очень много - как в хорошем секретном архиве. Эта встреча никак не зафиксирована в доступных исторических документах, однако наверняка "опекунам" Ратленда стало о ней известно. Через месяц Ратленд вновь хочет увидеться со своим сыном, и для этого пишет ему письмо. Сын, рассчитывая на новую серию "шпионских рассказов", начинает собираться в Карнарвон, однако его опережает известие о непредвиденной смерти отца. Сначала Ратленд-сын не сомневается в официальной версии насчет самоубийства, но когда однажды вечером к нему в дом врываются неизвестные лица, размахивающие удостоверениями "Интеллидженс Сервис" и начинают выпытывать о том, что такого интересного перед смертью поведал отец-шпион сыну-доктору, всякие сомнения насчет насильственной смерти отца улетучиваются. Однако быстро сообразив что к чему, Томас Ратленд начисто отрицает свою осведомленность в отцовских делах. "Интеллидженс Сервис" терроризирует врача еще несколько лет, вызывая на бесконечные допросы. В 1952 году его наконец-то оставляют в покое, предварительно строго-настрого предупредив о том, что б меньше болтал, если даже ему что-то и известно, иначе... Смысл этого самого ИНАЧЕ был вполне доступен пониманию молодого врача, который уже достаточно вкусил шпионской романтики, но не имел никакой охоты осложнять свою жизнь всяческими тайнами.

Тогда Танабэ продолжил, и рассказал заинтересованному Ратленду, что дело тут вовсе не в приманке, и что японский флот во главе с адмиралом Ямомото и на самом деле готовит беспрецедентную провокацию с целью поставить под удар собственное правительство во главе с генералом Тодзио. Вопреки стремлению армии напасть на СССР, адмиралы готовят широкомасштабную агрессию против заморских владений США и Великобритании, заранее зная, что эти планы обречены на провал. Более того, инициатива развязывания войны исходит вовсе не из Токио, а из самого Вашингтона. Задумка президента Рузвельта очень проста - уничтожить британское господство на Дальнем Востоке руками японцев, а затем в роли освободителя утвердиться в этом регионе самому. Японским адмиралам была обещана почетная капитуляция с сохранением всей власти императора Хирохито, помощь в разрешении всех внутриполитических и внешнеэкономических проблем империи с помощью неограниченных американских кредитов, предоставление японской промышленности американских, а затем и европейских рынков сбыта своей продукции, и что самое главное - надежная защита от набирающей силу коммунистической угрозы, исходящей от Советского Союза...

Однако Ратленд, полагая, что принимает участие в беспрецедентных масштабов шпионской игре, возразил, что, в принципе, открывающиеся для Японии перспективы не так уж и плохи. Танабэ только засмеялся. Он вновь попытался убедить англичанина в том, что сам генерал Есиоки так не считает. По его мнению, с коммунистами можно покончить раз и навсегда, только напав на Россию в самый неподходящий для нее момент - и такой момент как раз стоит на улице и стучится в широкие ворота мировой истории в виде германской армии под Москвой - и американские кредиты будут абсолютно не нужны, если в руках японцев окажется весь русский Дальний Восток с Сибирью в придачу. Это также позволит Японии избежать унизительной капитуляции, а агрессивность японских генералов по отношению к западным "союзникам" растворится в бескрайних сибирских просторах, и все внешнеполитические проблемы решатся сами собой.

Ратленд, играя, как нам известно, непростую роль "двойного агента", пообещал донести предостережения японца до своего руководства, и тут Танабэ ошеломил шпиона, заявив ему, что командующему Квантунской армией прекрасно известно об истинной роли англичанина и предупредил его, что Стефенсону доверять нельзя ни в коем случае, потому что он давно уже продался американцам вместе с потрохами, и на британские интересы ему глубоко начхать со всеми вытекающими из этого последствиями. Сначала Ратленд не хотел верить в то, что услышал от японца, но тот поведал ему ТАКИЕ подробности, что вскоре сомнений в искренности Танабэ неосталось никаких.

Конечно, они пошли на рискованный, и даже безумный шаг, но в данной ситуации он был единственно верным. "Большой Игрок", как прозвали в Белом Доме Рузвельта, являлся для "реформиста" Ямомото идеальным партнером. Политический дуэт Ямомото-Рузвельт был безупречен иеще и по той немаловажной причине, что командующий Объедненным японским флотом сам был завзятым игроком-интеллектуалом. Во-первых, он являлся абсолютным чемпионом императорского флота (своего собственного государства, как он сам нередко выражался) игры в ГО (японские шахматы), а это - звание повыше, чем те, которые имеют нынешние "герои интеллектуального труда" Карпов с Каспаровым вместе взятые. Во-вторых, Ямомото был заядлым любителем игры в бридж и покер, и вполне серьёзно утверждал, что с человеком, не умеющим играть в эти карточные игры, не стоит даже разговаривать. В третьих, не будем забывать, что Ямомото был кадровым разведчиком, о чем американцы узнали только после окончания второй мировой войны.