ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА

ТАЙНЫ ВОЙНЫ

ЧУДО МИДУЭЯ

ЧУДО У ОСТРОВА МИДУЭЙ 

ПРОДОЛЖЕНИЕ

Первая кровь

Около 9.20 3 июня пилот Джэк Рейд заканчивал свой дежурный разведывательный полет. Он приготовился повернуть свою выглядевшую неуклюжей "каталину" и взять курс назад к Мидуэю, когда заметил какие-то крапинки на горизонте. "Грязь, что ли, пристала к ветровому стеклу?" - подумал он и взглянул снова. "Бог мой! - заорал он. - Похоже, что мы сорвали банк!"

Второй пилот схватил бинокль. Да, это были корабли. Рейд радировал эту сенсационную информацию на Мидуэй. Он снизился и на бреющем полете, буквально скользя по белым гребням волн, смело повел свой самолет по длинному окружному маршруту в тыл эскадре противника, а затем снова осторожно набрал высоту для лучшего обзора. Какое-то время он, как кошка, охотящаяся за мышью, таился в засаде позади японских кораблей - Транспортной группы, - стремясь как можно больше увидеть и остаться незамеченным.

На этот раз он передал на Мидуэй: "Одиннадцать кораблей, курс 090, скорость 19 узлов, в том числе один небольшой авианосец, один гидроавиатранспорт, два линкора, несколько крейсеров и эсминцев".

Японцы не обнаружили самолет Рейда. Но они отогнали зенитным огнем другую "каталину", которая заметила часть кораблей из группы минных тральщиков, и немедленно уведомили об этом японские Главные силы. Это была неприятная новость. "Обнаружили досрочно!" - записал в дневнике огорченный Угаки: бой может начаться в любой момент.

Он не ошибался. В 12.30 девять бомбардировщиков B-17, пополнив баки горючим после утреннего патрульного полета, взмыли в воздух с четырьмя 250-килограммовыми бомбами каждый.

Сообщения об обнаруженных японских кораблях создали напряженную ситуацию для высших военно-морских командиров США. Нимиц, следивший за ходом событий в Пирл-Харборе, должен был быстро решить, являются ли эти корабли "главными силами" японцев, как сообщил Рейд. Нимиц решил довериться первоначальным прогнозам разведывательной службы. Поэтому он срочно передал зашифрованную радиограмму адмиралу Флетчеру: "Это не, повторяю, не ударное соединение противника. Ударное соединение начнет атаку с северо-западного направления завтра на рассвете".

Радиограмма Нимица была желанным подтверждением для Флетчера, который уже пришел к аналогич ному выводу. Поэтому он, игнорируя эту приманку, направил "Йорктаун" в квадрат, находившийся примерно в 200 милях к северу от острова Мидуэй.

В течение нескольких минут это обычно тихое место в середине Тихого океана наполнилось гулом орудий, свистом и грохотом взрывов бомб, звоном судовых колоколов и шипением взметнувшихся водяных столбов.

Но когда шум боя стих, выяснилось, что ни одна из сторон не пострадала: часть бомб не взорвалась, а другие взрывались вдали от кораблей.

"Запустить моторы!"

Переданная через громкоговорители команда разбудила спавших летчиков и подняла на ноги Гэнду в предрассветной мгле 4 июня. Все еще слабый после перенесенного воспаления легких Гэнда оделся и поднялся на мостик. Адмирал Нагумо отечески обнял его за плечи рукой.

"Как вы себя чувствуете?" - спросил он. "Сейчас намного лучше", - заявил Гэнда, хотя его лицо говорило, что он еще не совсем здоров. Но его присутствие на мостике укрепило высокий боевой дух офицеров и летчиков.

Из лазарета вскоре также выбрался Футида, решивший во что бы то ни стало присутствовать при взлете самолетов, которые он должен был вести в бой.

Но Нагумо испытывал прилив уверенности. Согласно японским расчетам, американский флот должен был находиться где-то далеко на востоке, за пределами патрульной завесы японских подводных лодок, и мог появиться лишь позднее. В официальной оценке положения адмирала Нагумо имеется такая бросающаяся в глаза ошибка: "Противник не знает наших планов".

В 4.00 летчики сгрудились в каюте под мостиком, где происходил последний инструктаж экипажей. Через несколько минут они высыпали на палубу и бросились к ожидавшим их самолетам. "Запустить мотор!" Моторы взревели, из выхлопных труб вырвалось синевато-белое пламя. Вспыхнули прожектора, залив ярким светом летную палубу, с мостика раздалась команда: "Начинайте взлет!" Зеленая сигнальная лампа в руках офицера описала в воздухе широкий круг, и первый истребитель, набрав скорость, взмыл в воздух, подгоняемый громом приветствий и машущими руками и фуражками. За ним взлетело еще восемь истребителей, а затем последовали пикирующие бомбардировщики.

Примерно в 4 тысячах метров по левому борту вспышки сигнальных огней говорили о том, что "Хирю" также запускал свои самолеты.

За 15 минут все самолеты первой волны поднялись в воздух; они произвели построение, сделали круг над кораблями и взяли курс на Мидуэй. В первой атакующей волне участвовало 108 самолетов - 36 бомбардировщиков, 36 пикирующих бомбардировщиков и 36 истребителей эскорта. Девять других истребителей кружились в воздухе, прикрывая корабли, еще девять стояли на палубе авианосца "Акаги" в полной боевой готовности. Выделить 18 истребителей для защиты 21 корабля ударного соединения Нагумо - это примерно то же, что покрыть дом вместо черепицы туалетной бумагой, - еще одно доказательство того, как мало японцы ожидали нападения.

Среди последних самолетов, взмывших в воздух ровно в 4.30, находились три разведчика. В течение последней четверти часа еще три разведчика с запозданием поднялись в воздух. Но седьмой разведывательный гидросамолет взлетел с получасовым опозданием в 5.00.

Эти задержки частично объяснялись тем, что японцы прежде всего готовились к атакующим действиям и мало уделяли внимания поиску и разведке, считая их в основном оборонительными мероприятиями, что дорого обошлось им. Если бы все разведывательные самолеты взлетели своевременно, один из них пролетел бы прямо над американским 17-м авианосным соединением.

"Вижу много вражеских самолетов!"

Наступило 5.00, но никаких признаков противника не было, и настроившиеся на схватку защитники острова Мидуэй стали успокаиваться. Моторы самолетов, прогревшиеся с 4.30, выключили, бензобаки пополнили до отказа, летчики вернулись в летные укрытия. Шестерке истребителей "уайлдкэт", кружившей над атоллом, дали команду приземлиться - при посадке один истребитель повредил шасси.

Мидуэй погрузился в настороженную тишину.

Первыми в бой вступили три истребителя Кэри. В 6.12 Кэри скомандовал: "Японские бомбардировщики на высоте 12 тысяч футов".

"Зеро", сопровождавшие бомбардировщики, находились несколько выше и позади их, что давало Кэри шанс для быстрой атаки на бомбардировщики, прежде чем японские истребители сумеют перехватить его. Сделав плавный разворот и перейдя в пике, Кэри поймал самолет в прицел и открыл огонь. Его лобовое стекло треснуло от удара пули, затем он увидел, как атакованный им бомбовоз взорвался. Промчавшись сквозь клинообразный строй вражеских машин, он снова взмыл вверх и заложил крутой вираж, чтобы зайти в тыл японской эскадрильи. Пока он маневрировал, японские стрелки-радисты поливали его "уайлдкэт" свинцом - пули попали в обе ноги Кэри.

Младший лейтенант Клейтон М. Кэнфилд, участвовавший в атаке вместе с Кэри, вел огонь по японскому бомбардировщику, "пока тот не вспыхнул и пылающим факелом не рухнул вниз". В разгар боя он увидел группу японских "зеро", пикировавших на него слева. Уклоняясь от атаки, Кэнфилд скрылся в большой туче, обогнул ее и присоединился к Кэри, который возвращался на аэродром, "с трудом удерживая самолет в воздухе".

Дважды Кэри чуть не потерял сознание, но, напрягая всю волю, упрямо продолжал полет. Кэнфилд сел первым, шасси у него подломились, и истребитель на брюхе заскользил по посадочной полосе. Самолет Кэри приковылял вслед за ним, но при посадке Кэри утратил контроль. Машина сошла с полосы и ударилась об ограждение. Двое солдат бросились на помощь, вытащили летчика из самолета и укрылись за оградой как раз в тот момент, когда первая бомба упала на Мидуэй.

Майора Парка, несомненно, позабавило бы японское донесение, что в 20 милях от Мидуэя их бомбардировщики встретились с "30-40" "уайлдкэтами". В воздухе было всего восемь таких истребителей, и тот факт, что опытные японские летчики приняли горстку устрашающих истребителей "буффало" за стравнительно крупный отряд более современных машин, делает честь искусству и храбрости американских пилотов. Из шести "буффало" Парка только один уцелел в тот день: из-за неисправности мотора он не смог участвовать в бою. Остальные пять "летающих гробов" предприняли попытку сблизиться с крупной группой японских бомбардировщиков в 20 милях от острова. Все они погибли.

В экипажах этой группы из шести самолетов в живых остался только Уайт и еще один летчик. Уайт дал следующую убийственную оценку истребителю "буффало": "Японский "зеро" может плести кружева вокруг него, - написал он в рапорте. - Командир, посылающий летчиков в бой на этих машинах, должен считать их погибшими еще до того, как они поднимутся в воздух".

Лейтенант Рой А. Корри на своем "уайлдкэте" сбил японские истребитель и бомбардировщик, прежде чем был сбит сам. Позднее он с похвалой отзовется о японском "зеро" как о "самом маневренном самолете, существующем ныне". Он отметит, однако, что этот истребитель, "кажется, обладает невысокой живучестью, если вам, конечно, посчастливится попасть в него из своих пулеметов".

Секрет заключался в том, чтобы суметь поймать его в прицел!

Остров в осаде

Несмотря на ожесточенность воздушных схваток, они не оказали заметного влияния на бомбардировочный удар японцев. Американские морские пехотинцы с профессиональным восхищением отметили мастерство и дисциплину, с которыми японские пилоты сохраняли боевой строй. Если какой-то бомбардировщик бывал сбит, другие, перегруппировавшись, сохраняли строй, заданный курс и скорость.

Прежде чем японские бомбардировщики сбросили свой смертоносный груз, два самолета стали жертвой зенитной артиллерии. Из первого загоревшегося и падающего самолета никто не выпрыгнул с парашютом: пилот отодвинул фонарь, помахал рукой своим товарищам, снова задвинул фонарь и перевел самолет в последнее пике. Затем с неба обрушился град бомб.

Поскольку все истребители с Мидуэя вступили в бой с обычными бомбардировщиками, возглавлявшими налет, японские пикировщики достигли острова без повреждений. Позади их мчались "зеро", поливавшие огнем наземные цели. К этому времени майор Парк был убит. Он сумел выпрыгнуть с парашютом, но японцы расстреляли его в воздухе.

В 06.48 радарная станция на Мидуэе сообщила: "Вражеские самолеты улетают", но сигнал о прекращении воздушной тревоги раздался лишь в 07.15. "Истребителям садиться и заправляться", - радировал подполковник И. Каймс, командир 22-й группы военно-морской авиации. Но никто не ответил. Он повторил команду: "Всем истребителям садиться и заправляться горючим". Приземлились лишь отдельные самолеты.

14 из 26 летчиков погибли. Только два истребителя оказались пригодны для дальнейших полетов. Каков был итог воздушной схватки? По сообщениям американских летчиков, им удалось сбить восемь бомбардировщиков, три истребителя и два самолета тяжело повредить (по японским данным, они потеряли четыре бомбардировщика и два истребителя).

Самому Мидуэю был нанесен значительный ущерб, тем не менее атолл оказался в лучшем состоянии, чем можно было ожидать. На острове погибло 20 человек - удивительно низкие потери. Взлетно-посадочные полосы почти не пострадали. После налета гарнизон дружно взялся за ликвидацию ущерба: восстанавливали электроснабжение, чинили водопровод, тушили пожары и разгребали развалины.

Возвращаясь на поврежденном бомбардировщике к авианосцам, капитан-лейтенант Томонага, возглавлявший налет, не был удовлетворен результатами рейда. Не удалось застать американские бомбардировщики на земле. А поскольку взлетно-посадочные полосы не были выведены из строя и артиллерийские установки на Мидуэе не подавлены, японскому десанту могла быть уготована горячая встреча.

Поэтому Томонага передал по радио: "Необходима вторая атака!"

Роковое решение

Американские бомбардировщики, понятно, в это время находились в воздухе. Все они - 51 самолет - пятью отдельными группами, натужно гудя моторами, летели к флоту Нагумо.

Сразу же, как только японские авианосцы были обнаружены, отряд из шести торпедоносцев "эвенджер" под командованием А. К. Эрнста покинул Мидуэй. По пятам за ним в воздух взмыли четыре вооруженных торпедами бомбардировщика B-26.

Эти две группы вышли в заданный район почти одновременно около 07.10. "Акаги" немедленно набрал скорость и развернулся носом навстречу вражеским торпедоносцам, чтобы максимально уменьшить площадь поражения. Десять истребителей взмыли с палубы в небо и, умело взаимодействуя, атаковали американцев.

Не имея истребителей сопровождения, тихоходные "эвенджеры" были для японцев сидячими утками. Турельный стрелок Эрнста дал несколько очередей, а затем ткнулся лицом в пулемет и затих. Следующим заходом "зеро" вывел из строя гидравлическую систему управления, убил радиста и ранил второго стрелка.

С неуправляемым рулем высоты, истекающий кровью, Эрнст сбросил торпеду - высота была слишком большой, чтобы она могла попасть в цель, - и повернул на базу. Два "зеро" продолжали преследовать его. Неуклюже маневрируя, Эрнст сумел избежать нескольких атак, затем истребители, видимо расстреляв боезапас, отвернули прочь. Мотор все еще работал, и раненый Эрнст, ведя машину наугад, сумел совершить посадку на Мидуэе. Он и стрелок были единственными уцелевшими из этой группы из шести самолетов.

Работа закипела, но к тому времени, когда ее удалось завершить наполовину, с разведывательного самолета поступило срочное сообщение: "Вижу десять кораблей, очевидно противника. Пеленг 10, дистанция 240 миль от Мидуэя". Но в сообщении ничего не говорилось о самом главном: есть ли среди них авианосцы? Авианосцы были единственными кораблями, представлявшими прямую угрозу всем японским кораблям.

Нагумо заколебался. "Оставить торпеды на самолетах, где они еще не заменены", - скомандовал он. Затем отдал приказ разведывательному самолету: "Установить класс кораблей!"

В этот самый момент в воздухе появились новые американские самолеты - 15 пикирующих бомбардировщиков "даунтлесс". Японские истребители бросились в атаку. Несколько бомб упало рядом с кораблями: в один момент авианосец "Хирю" исчез в гиганстских всплесках воды и облаках дыма, и японцы, наблюдавшие с "Акаги", подумали, что "Хирю" не избежал попаданий. Но он вскоре появился из-за завесы воды и дыма невредимым, а восемь американских самолетов были сбиты.

В этой атмосфере глухого натужного гула работающих на полную мощность турбин авианосца, пронзительного воя моторов истребителей, лая зенитных opyдий адмиралу Нагумо было трудно сосредоточиться. Он был обеспокоен и раздражен, когда наконец расшифрованный ответ патрульного самолета попал ему в руки: "Соединение противника состоит из пяти крейсеров и пяти эсминцев". Но облегчение, которое все почувствовали после получения этой радиограммы, было недолгим. Это, должно быть, корабли эскорта, ни один флот не направит в эти воды такие слабые силы.

Однако если бы в этом районе находился американский авианосец, разве бы он не послал свои самолеты для поддержки атак наземной авиации с Мидуэя? Поэтому штаб Нагумо не стал менять избранную тактику. К тому же недавний опыт боев внушил этим людям глубокое презрение к американской авиации, презрение, которое отнюдь не могли рассеять ряд последних невероятно не скоординированных, рассчитанных на авось, воздушных атак.

В небе теперь появилась еще одна группа бомбардировщиков - 14 четырехмоторных "летающих крепостей" B-17. Они вылетели с Мидуэя раньше других для повторного удара по японской Транспортной группе, но затем им приказали атаковать авианосцы. Хотя они и не пострадали от атак японских истребителей, но и успеха не достигли. Как объяснил позднее один американский летчик: "Добиться прямого попадания в быстро движущийся корабль все равно что пытаться точно уронить камушек на испуганную мышь".

В 08.20 началась последняя атака наземной авиации с Мидуэя, в которой участвовали 12 пикирующих бомбардировщиков "виндикейтер". "Флюгеры" не сумели даже нанести царапину кораблям Нагумо. Только два из них были сбиты: японские летчики после четырех непрерывных атак устали.

Бомбардировщики добрались до Мидуэя и приземлились на аэродроме, многие с тяжелыми повреждениями. Напряжение среди защитников атолла нарастало: вот-вот должны были снова появиться японцы. На взлетных дорожках, заправляемые медленно, вручную, "летающие крепости" напоминали сидящих уток. На Мидуэе теперь, по существу, не было ничего, чтобы помешать второму воздушному налету японцев и высадке десанта.

* * *

"Колонну противника замыкает корабль, похожий на авианосец". Эта последняя радиограмма с разведывательного самолета потрясла японцев сильнее, чем все сброшенные до сих пор американские бомбы. Эта новость поступила в самый неудачный момент, ибо возвратившиеся от Мидуэя самолеты, горючее у которых было на исходе, кружились в воздухе над головами, ожидая приказа о посадке.

Было альтернативное решение: очистить палубы авианосцев, спустив самолеты вниз (это также даст возможность оснастить всех их торпедами), посадить самолеты первой волны, заправить их горючим и боеприпасами, затем нанести массированный воздушный удар и сокрушить возникшую угрозу.

Затем в 09.01 он получил еще одно сообщение от разведывательного самолета: "Вражеские торпедоносцы приближаются к вам".

Нагумо принял теоретически безупречное решение, но оно оказалось ошибочным.