...Обдумав предложение Козлова, Энглтон решил его принять. Он рассудил, что Шадрин более не представляет ценности для ЦРУ, а потому им можно и пожертвовать. Подготовка следующей встречи с майором заняла неделю. Помимо Брюса Соли и Берта Тернера, в ней участвовал Гас Хаттавей – один из двух пакистанских знакомых Козлова. На вопрос Козлова, согласен ли Шадрин вступить с ним в контакт, ему было сказано, что Шадрин не будет уклоняться от такого контакта.

Приободрившийся Козлов начал исполнять и свое обещание. Он полностью подтвердил информацию Голицына об агенте под кодовым именем Саша.

Агент Саша – главное действующее лицо операции, по сей день остающейся секретной. Несмотря на срок давности, Служба внешней разведки России так и не внесла его в свои официальные святцы. В западной литературе имеются лишь обрывочные упоминания о Саше. Впервые подробно его историю воссоздал Джозеф Тренто в только что вышедшей в США книге “Тайная история ЦРУ”. Но и его информация основана не на документах, а на интервью с отставными сотрудниками ЦРУ.

Настоящее имя Саши – Александр Григорьевич Копацкий (Тренто называет его Навратиловым, а фамилию Копацкий считает одним из псевдонимов). В декабре 1943 года он был ранен, попал в плен и, сознавшись в своей принадлежности к НКГБ, дал согласие работать на немецкую разведку. Последние два месяца войны служил в отделе контрразведки Русской освободительной армии генерала Власова. После войны Копацкому было предложено работать в создающемся под эгидой американской разведки ведомстве генерала Рейнхарда Гелена, бывшего шефа восточного отдела разведки вермахта.

В дальнейшем он работал в резидентуре ЦРУ в Западном Берлине, известной под аббревиатурой БОБ – Берлинская оперативная база. В 1954 году Копацкий был ненадолго задержан дорожной полицией за управление машиной в нетрезвом виде; дабы избежать осложнений при оформлении американского гражданства, ЦРУ поменяло ему имя на Игоря Орлова. Под этим именем он в январе 1961 года переселился в США, надеясь получить работу в ЦРУ. Однако случилось ровно наоборот: обещание работы было всего лишь приманкой, с тем чтобы не допустить его бегства в СССР. На самом деле ФБР подозревало, что Копацкий – “двойник”. Подозрения усугубились после появления в Вашингтоне Анатолия Голицына, который дал достаточно точную наводку на Копацкого. Оставшись с семейством без средств к существованию, Саша стал работать водителем грузовика, а затем купил в рассрочку мастерскую по изготовлению картинных рам. Следствие между тем шло ни шатко ни валко, и Саша успокоился. Однако весной 1965 года к нему неожиданно нагрянули агенты ФБР, несколько дней кряду обыскивали дом, допрашивали жену и в конце концов потребовали, чтобы он прошел проверку на полиграфе. Саша запаниковал. Ему удалось обмануть “наружку” и войти в здание советского посольства в Вашингтоне. Резидентура КГБ разработала план эвакуации, который был утвержден Москвой. Однако жена Саши наотрез отказалась от побега.

Игорь Орлов с женой Элеоноре Штирнер, Мюнхен.

Расследование ФБР, в свою очередь, зашло в тупик, и семью оставили в покое. В ведомстве Гувера дело Орлова всем осточертело, как, впрочем, и в ЦРУ, где лишь один Энглтон упорно продолжал искать доказательства против Саши. Он верил, что Копацкий не случайно оказался в немецком плену – по версии Энглтона, его задание состояло именно в том, чтобы проникнуть в штаб генерала Власова.

Подтвердив сведения Голицына, который не знал имени Саши, Козлов уверенно идентифицировал Сашу как Игоря Орлова. Майор сообщил также, что жена Орлова, Элеоноре, – его сообщница, а в качестве тайников они используют рамки для картин.

Соли и Тернер не поверили ни единому слову Козлова. Они прекрасно знали, что расследование ФБР не установило никаких признаков шпионской деятельности Орловых. Уловив скептицизм собеседников, майор заявил им: “Не верите, так проверьте: Орлов приходил в советское посольство 10 мая 1965 года через черный ход”. С этими словами он протянул сотрудникам ФБР фотографию Орлова, сделанную в здании посольства сквозь зеркало, специально приспособленное для этой цели.

Соли и Тернер на это ответили, что у них тоже должна быть фотография, подтверждающая информацию Козлова, поскольку ФБР фотографирует всех, кто входит в посольство и выходит из него. Ничуть не смутившись, майор подтвердил: разумеется, у ФБР есть фото, ведь резидентура КГБ позаботилась о том, чтобы Орлов вышел из посольства через парадную дверь. После настойчивых поисков картинка и впрямь обнаружилась: ее в свое время ошибочно идентифицировали и засунули в чье-то чужое досье.

Информация Козлова подтвердилась, и Энглтон был в восторге. Его фаворит Голицын получал новый кредит доверия. Дело Орлова, которое Гувер жаждал закрыть, можно открывать снова. Однако в ходе следующей встречи Козлов сообщил нечто такое, что полностью спутало карты Энглтону. Информация майора имела прямое отношение к убийству Джона Кеннеди.