9 ноября 1998 года вышло из Лас-Пальмаса уже знакомое нам судно “Академик Мстислав Келдыш” и направилось в точку с координатами 15 градусов с. ш. и 40 градусов з. д., приблизительно в 850-ти милях к западу от островов Кабе-Верди. Поиск и работа на I-52 - один из этапов в насыщенной программе осенней экспедиции 41-го рейса судна. Кроме группы обслуживания глубоководных обитаемых аппаратов и команды, на борту “Келдыша” находятся 32 иностранца, среди них - Пол Тидвелл, Джим Филлипоне, непосредственные участники событий 23 июня 1944 года - пилот “Эвенджера” Билл Гордон, стрелок Билл Ярингтон и радист с авианосца “Боку” Джон Гэмбелл. В экспедиции принимают участие представители Национального Географического общества и фирмы IMAX. Их цель - создание видеосериала, подготовка публикаций в журнале “Национальная География” и съемка широкоформатного фильма о полной драматизма истории потопления японской “золотой” лодки и гибели японских подводников. Впервые обитаемые подводные аппараты со специально установленной на них свето-, видео- и фото-аппаратурой должны были работать на объекте, лежащем на глубине 5240м, глубине, близкой к предельной рабочей для аппаратов “МИР-1” и “МИР-2”. Почему были выбраны именно наши “МИРы”? Наверное, сыграла роль известность, которую получили российские аппараты после проката “Титаника” Джеймса Камерона. Кроме “МИРов” в мире существуют только три обитаемых аппарата, работающие на глубинах свыше 5000 м, и только французский “Наутил” находился в то время в работоспособном состоянии. Но “Наутил” - единственный и неповторимый, а мы имеем два аппарата с более мощной энергоустановкой, готовых выполнить за один двойной спуск работу, объем которой, как минимум, в 2 раза больше того, что сделал бы экипаж “Наутила”.

5200 метров. Появляется дно, похожее на поверхность Луны - ровное, покрытое светло-серым осадком. Осадок образуют известковые скелеты микроскопических водорослей, которые в течение миллионов лет падают с поверхности, постепенно заполняя все неровности грунта. Скорость осадкообразования невероятно мала и составляет всего лишь несколько миллиметров в тысячелетие. Включены гидравлические потребители, аппарат словно оживает, в кабине слышно, как насос откачивает лишнюю воду. Наконец, аппарат вывешивается в нейтральной плавучести, и мы выходим из небольшого облака мути, поднятой при посадке. Сообщаем наверх: “13 часов 35 минут. Сели на грунт на глубине 5240 метров. Находимся в 250 метрах юго-восточнее цели. Начинаем движение курсом 330 градусов”. Командир не торопится, аппарат идет над грунтом со скоростью около 3-х узлов. Мы с Марко пытаемся что-нибудь увидеть в боковые иллюминаторы. Вдруг почти одновременно мы видим небольшое черное кольцо, это - уже что-то. Через десяток метров стали попадаться небольшие кусочки ржавого металла.

На грунте в бело-голубом свете подводных прожекторов контрастно выделяется черная подошва ботинка. Появились и пропали невысокие валы вывороченного грунта, нечто подобное было на “Титанике” и “Комсомольце”. Еще через минуту аппарат упирается в вертикальную стенку, полностью присыпанную светлым осадком, только выступающие кое-где зерна темных камней выдают ее базальтовое происхождение. На картинке, сделанной с помощью гидролокатора бокового обзора, эта каменная гряда тянется с севера на юг, проходя в двадцати метрах от кормы лодки. Аппарат отворачивает от гряды и начинает движение курсом 900. Спустя 30 секунд мы увидели лодку. МИР-1 медленно плыл в трех метрах над палубой японской субмарины. Заработали видеокамеры, яркими импульсами света “стреляла” вспышка подводной фотокамеры. В поле зрения находилась кормовая часть лодки от баллера руля до рубки. Нос I-52 смотрел строго на восток, а сама лодка лежала на левом борту с креном около 200. Тень от корпуса падала на метровой высоты вал, возникший видимо при ударе потопленной субмарины о грунт. Общий серо-зеленый цвет корпуса сохранился, но было видно, что 54 года пребывания в соленой воде не прошли даром. Белесые пятна на остатках краски сменялись ржавыми подтеками, на выступающих частях свисали ярко-желтые сосульки. Перепутанный швартовочный конец лежал на палубе, проходя через утки, кнехты и шпиль, тут же находилась сорванная антенна. Решетка кормового фонаря прикрывала зияющее отверстие в палубе. Сам деревянный палубный настил практически не сохранился; сквозь полуистлевшие доски был виден ржавый металлический каркас.

Палуба обрывается, виден комингс кормового люка, крышка люка полностью открыта. Через нагромождение обломков просматривается горловина люка, уходящая вниз в прочный корпус. Взрывом вырван огромный кусок легкого корпуса. В свалке проржавевшего металлолома выделяется выхлопной гусак дизеля с утолщением глушителя. Снова появляется палуба, на краю, желто-серое, обросшее организмами, стоит спаренное зенитное орудие, стволы его смотрят в корму. Приближаемся к рубке, в пяти метрах от первой зенитки установлена точно такая же; изначально на I-52 было только одно 4,7-дюймовое орудие, видимо, в целях усиления защиты от авиации, японцы заменили артиллерийское вооружение лодки. Аппарат немного подвсплывает, мы проходим над краем ограждения рубки. В иллюминаторы упираются стволы третьей зенитки, они смотрят вверх, приблизительно под углом 450, до последнего момента артиллерист пытался поразить атакующий американский самолет. Перед поручнем мостика сохранился оптический прибор на поворотном устройстве, он направлен в противоположную от орудия сторону. На зеленом, с ржавыми подтеками, борту рубки черными зияющими дырами выделяются иллюминаторы с полностью выбитыми стеклами, чуть ниже хорошо просматривается нарисованный белой краской номер - “52”. На рассекателе перед рубкой видны два раструба, развернутые в сторону левого борта. Рубку облюбовали небольшие актинии и морские организмы, образующие пушистый ковер на корпусе лодки. Сразу за рубкой не менее впечатляющие разрушения. Куска легкого корпуса длиной пять метров просто не существует. Впереди - срез ЦГБ с вывернутыми краями и секционный набор корпуса. В середине этой каверны единственный целый фрагмент - горловина носового люка с полуоткрытой крышкой.

Снова палуба, ветхий деревянный настил почти не прикрывает корпус. 20-ти метровый участок носовой палубы заканчивается обрывом и грандиозным нагромождением труб, трубочек, кабеля, кусков железа, причудливо свернутых в один хаотический клубок. Справа и слева - огромные, отваленные в стороны листы обшивки. Цилиндрическое тело с шестигранной заглушкой напоминает торпеду. Приглядевшись, мы поняли, что это один из баллонов со сжатым воздухом, раздавленный давлением он напоминал тюбик от пасты. Похоже, что с двумя носовыми отсеками лодка рассталась еще на небольшой глубине; в радиусе 30-ти метров ни крупных фрагментах носовой части, ни торпедных аппаратов, ни самих торпед обнаружено не было. На грунте вокруг лодки - небольшие куски металла, “лужи” растекшейся ржавчины, кое-где попадаются небольшие, размером с автомобильный аккумулятор, серые прямоугольные коробки, некоторые - открыты, некоторые закрыты крышками. МИР-1 заходит на лодку с носа, делаем еще один проход, снимая на телекамеру общую панораму и отдельные фрагменты. Следующая задача погружения - установка в корме и в носу лодки двух подводных маяков-излучателей. Установив маяки, мы сможем получать от них сигналы и очень точно определять наше положение, это очень важно для подобных поисковых работ. Механические руки извлекают из корзин поплавки с маяками. Привязанные фалом к грузам, они будут стоять на грунте до конца работ на полигоне. “МИР-1 - МИРу-2!” - Раздается голос Жени Черняева по подводному телефону. - Мы поставили третий маяк в ста метрах к северу от носовой части лодки”. Теперь маяки образовали прямоугольный треугольник. МИР-1 подходит к лодке и садится на ее палубу. Через несколько минут в кромешной тьме появляются два ярких световых пятна - к нам подходит МИР-2. Он плавно проплывает рядом с лодкой, в иллюминаторах видны лица гидронавтов. Срабатывают вспышки фотокамер, на видеопленку записываются кадры встречи двух аппаратов. Работа на лодке закончена, и мы начинаем движение курсом 450 к полю обломков на северо-запад. По пути попадаются большие и малые куски ржавого железа, рядом с третьим маяком лежат два крупных листа обшивки корпуса. Граница поля обломков располагается метрах в двухстах от японской субмарины, дальше ничего нет, кроме пустынного грунта. Время работы на дне истекает, насос откачивает воду из балластных цистерн, аппарат начинает покачиваться и, наконец, медленно отрывается и идет вверх. Через несколько часов мы будем на “Келдыше”, где с нетерпением ждут первую информацию о “золотой” лодке.

После первого двойного спуска стала ясна картина разрушений I-52, определились границы поля обломков, наконец - характер обломков и фрагментов груза лодки. Было принято решение совершить еще шесть двойных погружений, для того, чтобы детально обследовать затонувшую лодку и поля обломков, самое крупное из которых находилось на северо-востоке полигона.

Тщательное обследование разрушенной субмарины продолжалось на протяжении всех погружений. Накапливался уникальный видео-, кино- и фотоматериал. Но следов золота на самой лодке и вокруг нее найдено не было. Оставалась надежда обнаружить золотые слитки на поле обломков. По одной из версий, золотой груз мог находиться в носовом торпедном отсеке, возможно, что в качестве начинки торпед, использовалось золото. Подводные аппараты методично покрывали небольшие участки вокруг лодки. Шаг галсов не превышал 10-15 метров, так, чтобы визуально просматривалась вся исследуемая площадь. Длина галсов составляла 100-150 метров. Наибольшее внимание привлекало северо-восточное поле, густо усеянное крупными и мелкими обломками. Именно здесь было найдено и доставлено на поверхность большое количество слитков серебристого металла и прямоугольных металлических емкостей. Позже, слитки были идентифицированы, как слитки из чистого олова, а в прямоугольных контейнерах, видимо, транспортировался опий. После каждого погружения в бункерах подводных аппаратов на борт “Келдыша” привозились образцы слитков, медных частей трубопроводов, куски обшивки и даже остатки обуви. Будущие музейные экспонаты фотографировались, маркировались и упаковывались в контейнеры. И все-таки, каждый подъем аппаратов становился разочарованием для Пола Тидвелла и, особенно, для Джима Филлипоне, лодка не отдавала свое сокровище. Причиной того, что золото не было обнаружено и поднято аппаратами МИР-1 и МИР-2 является то, что слитки золота, заключенные в ящики, находились внутри прочного корпуса лодки. Вряд ли золото хранилось вместе с оловом, молибденом и железом. Занимая небольшой объем, приблизительно 1,5 на 2,5 метра, золото могло размещаться рядом с каютами капитана и старшего офицера. Вероятность того, что золото находится в прочном корпусе, в хорошо сохранившейся его средней части в районе рубки, очень большая. Вот, что думает об этом Джим Филлипоне: “С самого начала я прекрасно представлял, что вероятность нахождения золота на самой лодке составляет около 60% и 40% - на поле обломков. Разочарования после спусков “МИРов” нет, я был готов к этому. Русские аппараты - прекрасные инструменты для поиска, обнаружения и работы на подводных объектах, в частности они уникальны для проведения научных изысканий. До настоящего времени лодка не была точно идентифицирована, знали, что здесь потопили японскую лодку, но полной уверенности, что это I-52 - не было. Идентификация лодки - открытие этой экспедиции. Сразу же после окончания экспедиции я постараюсь сделать заявку на эти сокровища, это очень важно. Сама история I-52, ее гибель и гибель японских подводников является прекрасной возможностью для создания фильмов “Национальной географии” и IMAX. Возможно, прокат этих драматических фильмов во всем мире принесет достаточно большие доходы и покроет расходы на эту экспедицию. К тому же, впервые подводные аппараты работали на такой большой глубине - 5240 м и поднимали образцы обломков и груза японской подводной лодки”. В течение года Джим собирается организовать еще одну экспедицию, целью которой будет подъем на поверхность I-52. В экспедиции планируется участие немецкой компании Шмидта, специализирующейся на поднятии затонувших объектов с больших глубин. Предполагается с помощью двух телеуправляемых роботов завести троса под среднюю часть лодки и попытаться поднять ее на поверхность, поместив затем на баржу, где можно будет достать содержимое прочного корпуса. Филлипоне собирается вложить в этот проект 7 миллионов долларов. Конечно, технические аспекты этой операции вызывают некоторые сомнения но, зная характер Джима, можно сказать что, если ему ничто не помешает, он постарается добиться своего.

Фото Юрия Володина.

В СОКРОВИЩА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА

В ТАЙНЫ СОКРОВИЩ

В ЭНЦИКЛОПЕДИЮ

В КАРТУ САЙТА