ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА

2. ПОЖАР

7 сентября 1934 года, когда судовые часы показывали 21.00, до Нью-Йорка оставалось ровно сто миль, или, выражаясь другим языком - пять часов хода. Большинство пассажиров лайнера собралось на традиционный прощальный бал, устраиваемый в роскошном салоне в честь окончания веселого плавания. Все ожидали капитана Уиллмотта, который должен был торжественно открыть эту прощальную попойку, но никто еще не знал, что капитана они больше не увидят никогда. За Уиллмоттом пошел судовой врач Де Витт Ван Зейл. Он поднялся к капитанской каюте, открыл дверь и тотчас почуял неладное...

...Уиллмотт безвольно стоял на коленях у ванны, неестественно перегнувшись через ее край, судороги свели его посиневшее лицо, а глаза и рот были широко раскрыты. Опытный врач, Де Витт сразу же понял, что капитан мертв, причем смерть наступила совсем недавно в результате отравления каким-то весьма сильным и быстродействующим ядом...

Через минуту в каюту капитана заглянул проходивший мимо судовой механик Эббот. Сообразив, что именно произошло, Эббот не растерялся и посоветовал Витту срочно позвонить на мостик с тем, чтобы вызвать старшего помощника капитана Уильяма Уормса. Когда Уормс явился на вызов, ему тоже ничего растолковывать не пришлось. На этом импровизированном "экстренном совещании" было решено сохранить странную смерть капитана втайне до того самого момента, покуда на борту не появится нью-йоркская полиция. Старший помощник запер каюту, вышел в зал и объявил веселящимся пассажирам, что ввиду надвигающегося шторма капитан слишком занят на мостике, и потому участия в заключительной вечеринке принять никак не сможет.

Это несколько грустное сообщение было принято собравшимися на банкете с должным пониманием, тем более что "Морро Касл" и на самом деле начало раскачивать на поднявшейся волне. Вскоре веселье угасло само собой, так как многие пассажиры разбрелись по каютам и лежали пластом, терзаемые адскими приступами всепоглощающей морской болезни.

...Ровно в полночь буквально ворвавшийся на мостик матрос доложил старшему помощнику Уормсу (который после смерти Уилмотта автоматически стал капитаном), что из одного из вентиляторов по правому борту валит странный дым. Уормс приказал второму помощнику пойти и посмотреть, в чем там дело. Второй помощник Уэлч спустился на палубу туристского класса, на которую ему указал матрос, и стал обследовать ее.

Очень скоро второй помощник выяснил, что источник начинающегося пожара находится в библиотеке, расположенной в корме судна и занимавшей очень большую площадь. Встревоженный этим обстоятельством, он быстро взломал дверь, выбив замок ногой, и проник в помещение читального зала. Желтые удушливые клубы дыма вырывались из металлического шкафа, где хранились письменные принадлежности и бумага, и который располагался в хранилище - задней комнате. Уэлч прижал ко рту носовой платок и рванул на себя дверцу шкафа. Оттуда вдруг полыхнул язык ярко-голубого пламени и опалил второму помощнику брови. Уэлч отбежал, сорвал со стенки огнетушитель и направил струю пены прямо в шкаф, но это не помогло. Раздался короткий и мощный взрыв, и Уэлча отбросило к противоположной переборке, покрытой дубовыми панелями. От удара головой о фарфоровый канделябр настенной лампы он потерял сознание, но только на несколько секунд. В следующее мгновение он вскочил на ноги, и пытаясь остановить сочащуюся из разбитой головы кровь, выбежал в коридор.

- Пожар! - Закричал Уэлч, пробегая по длинному коридору и что есть мочи колотя в двери запертых кают. - ПОЖАР!

...Тем временем пожар в библиотеке набирал силу. Он жадно пожирал мягкую мебель, ковры, шторы, шёлковую обивку стен... Через вентиляционную шахту огонь распространился в холл, бары, рестораны... Но в этих помещениях в те минуты не было ни одного человека, и потому о пожаре никто даже не подозревал. Уэлч добрался до гидранта, раскатал пожарный шланг и открутил запорный вентиль, но давления в системе по какой-то необъяснимой причине не было, и потому ему срочно следовало звонить в машинное отделение, чтобы механики быстро подключили пожарные помпы. Второй помощник бросился к ближайшему телефону, но тут с ужасом обнаружил, что пламенем объят уже весь коридор. Он повернул к центральной лестнице и увидел, что огонь уже начал бушевать и на нижних палубах. Это противоречило здравому смыслу - ведь огонь всегда распространяется СНИЗУ ВВЕРХ, а здесь, на "Морро Касле" он почему-то устремился именно вниз, вглубь корабля!

Прошли минуты, Царившая на лайнере ночная тишина уже нарушилась пронзительными душераздирающими криками. По всем законам противопожарной безопасности уже давно должны были сработать автоматические датчики пожарной сигнализации, установленные во всех помещениях лайнера без исключения. Но они, как потом предположили эксперты из следственной комиссии, видимо не выдержали испытания ураганом (что весьма сомнительно, учитывая продолжительное время эксплуатации этих приборов не только на "Морро Касле") уже несколько часов сотрясавшим судно. Сигнал тревоги прозвучал лишь тогда, когда огонь быстро и неотвратимо начал распространяться по всему пароходу. Справиться с ним при помощи средств, имевшихся на "Морро Касл". Было уже просто немыслимо. Пожарную тревогу объявили слишком поздно - через целых пятьдесят минут после того, как Уэлч увидел пламя в шкафу библиотеки. А к тому времени библиотеки уже просто не существовало...

Сигнал тревоги вызвал самую настоящую панику. Все пассажиры лайнера проснулись и приготовились к эвакуации, однако большинство пассажирских коридоров были охвачены пламенем - выход из кают был отрезан огненной завесой. Для большинства пассажиров, которые не прожили на этом огромном корабле и недели, помещения лайнера с невероятным множеством дверей, проходов и трапов были сущим лабиринтом Минотавра. Так как огонь распространялся с кормы, большинство пассажиров оказались запертыми в салонах, окна и иллюминаторы которых выходили в носовую часть лайнера. Обезумевшие пассажиры разбивали стульями толстые стёкла, и ломая себе руки и ноги, прыгали вниз на твердую тиковую палубу. Таким образом все передние иллюминаторы были выбиты, и потому коридоры обоих бортов "Морро Касла", мчащегося двадцатиузловым ходом, вскоре стали походить на гигантскую аэродинамическую трубу.

...Через полчаса после объявления тревоги пламя гудело по всему кораблю, словно вырываясь из сопла паяльной лампы. На носовой палубе скопилось огромное количество искалеченных, обожженных и перепуганных людей. Обрушивавшиеся на палубу тяжелые штормовые волны смывали за борт слабых, сзади напирало пламя, и все это походило на самый настоящий ад...

На шлюпочных палубах творились еще более ужасные вещи. Охваченные смертельным страхом, толпы людей ринулись по еще нетронутым огнем коридорам и трапам наверх. Места в шлюпках брались с боем. Мужчины - кто в вечерних костюмах, а кто в одном нижнем белье - позабыв о женщинах и детях, прокладывали себе дорогу в толпе кулаками и забирались в шлюпки первыми. Отстаивая завоеванные места, пускали в ход весла, багры, деревянные рейки, а то и просто подошвы собственных ботинок и туфель. Женщины, вцепившись в края шлюпок, кричали, умоляли, рыдали, но никто не обращал на них внимания. Для команды, казалось, вообще не существовало приказов. Едва ли хотя бы один член экипажа находился на своем месте. Каждый думал только о собственном спасении. И это было ужаснее всего.

Сын знаменитого американского адвоката Стоктона, доктор Эдмунд Стоктон, чудом избежавший этого кошмара, позднее вспоминал:

"...Я плавал за кормой лайнера, держась за свисающий с борта канат. То и дело в темноте раздавались всплески от падающих в воду живых людей и мертвых тел. Потом неожиданно я увидел спасательную шлюпку. Она быстро удалялась от борта лайнера. Вокруг нее в темноте белели лица и протянутые руки, слышались мольбы о помощи. Но шлюпка буквально проплыла прямо по головам тонущих людей. В ней, рассчитанной более чем на 60 человек, было всего лишь около десятка матросов и один офицер с золотыми шевронами на рукавах..."

Как потом выяснилось, это была шлюпка, которую спустили на воду по приказу старшего механика Эббота, постыдно бросившего свой корабль на произвол судьбы. О "бравых" действиях экипажа можно судить хотя бы по потерям: на 195 человек погибших из числа пассажиров "Морро Касл" пришлось всего только... три матроса! Да и то, один из них был застрелен офицером прямо на борту за мародерство, один утонул в бурном море, пьяный до изнеможения, и только один храбрец погиб в пламени пожара, пытаясь спасти гибнущих людей...

К трем часам утра пожар на корабле достиг кульминации. "Морро Касл", по словам очевидцев, напоминал огромный нефтяной факел, он пылал с носа и до самой кормы, и тем не менее на его борту все еще оставалась горстка людей, пытавшихся спасти свое судно. Это был капитан Уормс, два радиста и несколько офицеров. Когда пламя начало стихать, они попытались отдать один из якорей, чтобы прекратить дрейф неуправляемого и безжизненного судна под ветер и не дать ему разбиться о скалы, которыми изобиловало нью-джерсийское побережье. Однако жвака-галс якорной цепи заклинило, и "Морро Касл" стало неотвратимо сносить к берегу.

Тем временем начинало светать, и на горизонте появилось спасательное судно ВМФ США "Тампа", вызванное к месту происшествия по радио. Капитан "Тампы" отдал приказ взять дымящийся лайнер на буксир, но через некоторое время буксирный трос лопнул и намотался на винт спасателя. К тому же шторм, несколько было утихший, возобновился с новой силой, и вскоре "Морро-Касл" выбросило на песчаный пляж в нескольких ста метров от небольшого приморского городка Эшбери-Парк...

Однако еще до того, как то, что осталось от некогда прекрасного лайнера, прибило к набережной этого города, вся Америка уже знала, что в море терпит бедствие "самый большой, самый современный и самый роскошный лайнер Соединенных Штатов за все время существования их флота..." Утренние газеты и экстренные радиовыпуски сообщали все новости, которые только могли раздобыть вездесущие репортеры. Над бушующим океаном утюжили небо аэропланы, нанятые газетными концернами. Находившиеся на них агенты первыми обнаружили догорающий лайнер. Кружа над ним, как коршуны над падалью, они старались как можно более крупным планом запечатлеть на фотопленку последние часы жизни парохода. А на обратном пути лихорадочно строчили заметки в номер, во всех подробностях описывая раскаленный докрасна корпус корабля и отчаянную борьбу спасателей за жизнь пассажиров.

Когда репортеры в Нью-Йорке сообщили, что корпус выгоревшего до основания "Морро Касла" к вечеру прибьёт штормом к берегу в районе Эшбери-Парка, расположенного всего в 75 милях к югу от Нью-Йорка, любители острых ощущений и богатые бездельники ринулись туда, чтобы посмотреть этот страшный спектакль до конца. Длинные караваны машин стягивались в маленький городок, как на большой народный праздник. В Эшбери-Парке царило такое оживление, какого не было даже в самый разгар курортного сезона. Улицы были забиты толпами приезжих зевак, гостиницы переполнены. Тысячи людей столпились на приморском бульваре. Не обращая никакого внимания на ураганный ветер и солёные брызги прибоя, они часами пялились на бушующее море в подзорные трубы и мощные бинокли, и каждый хотел стать очевидцем крупнейшей морской трагедии в истории американского флота...

Как показал самый приближенный подсчет, в тот день в Эшбери-Парке собралось не менее 350 тысяч американцев. Владельцы прибрежного парка учредили тариф в размере 10 долларов за право подняться на еще тлевший лайнер. Как только "Морро Касл" намертво застрял на мели в десяти метрах от широкой песчаной косы, на которой размещался парк, его оцепила полиция. Появился мэр города и с помощью своих подручных прикрепил к единственному трапу, связывавшему лайнер с берегом, большой, видный издалека щит с надписью:

"СУДНО ВЫБРОШЕНО ТОРМОМ НА БЕРЕГ В РЕЗУЛЬТАТЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЯ. 8 СЕНТЯБРЯ 1934 ГОДА КОНФИСКОВАНО МЭРОМ КУРОРТА ЭШБЕРИ-ПАРК НА ПОЛЬЗУ И БЛАГО ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ. ПОСЕЩЕНИЕ ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С ЛИЧНОГО РАЗРЕШЕНИЯ МЭРА".

Однако желающих подняться на раскаленный борт лайнера почти не нашлось. Только к вечеру на набережной появился неизвестный человек в асбестовом костюме и с аппаратом для дыхания за спиной. Он заплатил установленные за посещение десять долларов, взобрался на борт обгоревшего корабля и исчез в дыму. Около часа он пробыл на "Морро Касле", затем снова появился на трапе, и не узнанный, исчез в толпе...

Снимки неизвестного в противопожарном костюме на следующий день появились во всех американских газетах. "КТО ОН?" - вопрошали авторы заметок, посвященных этому загадочному человеку. Ответ на этот вопрос был надежно скрыт слоем асбеста и маской. Предполагали, что не узнанным смельчаком мог оказаться агент ФБР или страховой компании, либо особо изобретательный репортер, решивший во что бы то ни стало обскакать своих конкурентов. Однако точного ответа тогда на все эти вопросы не смог дать никто...

В результате уточнений масштабов катастрофы выяснилось, что в огне пожара погибло или утонуло в штормовых волнах 208 человек - из них 101 женщина, 68 детей, 27 мужчин из числа пассажиров, и только четыре человека из команды лайнера! Позорное поведение экипажа корабля возмутило мировую общественность настолько, что в дальнейшем мало кто из команды "Морро Касла", за исключением некоторых, о которых речь пойдёт ниже, смог подыскать себе работу не только во флоте, а и в Штатах вообще. 12 сентября 1934 года в Нью-Йорке по горячим следам открылось заседание морской комиссии, которой в конечном итоге предстояло решить, явилась ли катастрофа следствием непреодолимых стихийных сил или результатом преступной халатности. В зависимости от этого дело должно было быть либо закрыто, либо передано полицейским и судебным органам.

Больше всего комиссию волновала довольно странная и даже загадочная смерть капитана Уиллмотта. Из троих человек, видевших в ту жуткую ночь капитана мертвым, в живых осталось только двое - доктор Де Витт погиб смертью не менее загадочной, чем сам капитан. Свидетелем смерти доктора был второй радист "Морро Касла" Мориц Аланья, обнаруживший его бездыханное тело в коридоре недалеко от радиорубки. Аланья утверждал, что при беглом осмотре обнаружил на виске Де Витта пулевое отверстие. Однако трупа доктора, как и трупа капитана, отыскать так и не удалось - их останки, как можно было предположить, поглотило всепожирающее пламя, охватившее лайнер вскоре после этого...

Зато Уильям Уормс поведал следствию о том, что доктор Де Витт накануне пожара рассказал ему о двух бокалах, которые он обнаружил на столе в каюте капитана Уиллмотта, и в одном бокале якобы присутствовали следы...какого-то белого порошка! Однако это сенсационное заявление не произвело на слушателей должного впечатления - ведь этот факт был совершенно недоказуем, потому что третий свидетель - старший механик Эббот, в присутствии которого происходил разговор - его начисто отрицал. Впрочем, и Эбботу как свидетелю особой веры не было, учитывая его позорное поведение во время трагедии. Второй радист Аланья, обнаруживший, как он утверждал, труп Де Витта с простреленной головой, слыл первейшим на корабле гулякой, и по утверждению Уормса, в момент трагедии был пьян сверх всякой меры, и потому вполне мог напридумывать в своё оправдание все что угодно.

Как бы там ни было, а самого доктора среди спасшихся не оказалось, исчезли также все его следы и подчистую сгорели все его вещи. К тому же дело чрезвычайно запутывалось материалами экспертов, незадолго до этого обследовавших останки "Морро Касл", прибитые штормом к набережной Эшбери-Парка.

ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА