Как только по судну раздался сигнал пожарной тревоги, третий радист лайнера Чарльз Мики прибежал в каюту, где жили начальник судовой радиостанции Джордж Роджерс и его помощник Джордж Алагна. Оба крепко спали. Услышав сообщение о пожаре, Роджерс спокойным, твердым голосом произнес:
— Немедленно возвращайтесь на свой пост. Я сейчас оденусь и приду.
Второго радиста он послал на мостик узнать капитанское решение по поводу подачи в эфир сигнала бедствия. Издавна на море подача «SOS» — прерогатива командира судна, и только он один имеет на это право.
Роджерс сел к включенному передатчику.
Минуты через три в радиорубку вбежал Алагна. «Они там на мостике как с ума посходили. Суетятся, и никто не хочет меня слушать», — сказал он.
Роджерс включил приемник. Четкая морзянка парохода «Андреа Лакенбак» запрашивала береговую станцию: «Вы что-нибудь знаете о горящем судне у маяка Скотланд?»
Последовал ответ: «Нет. Ничего не слышали».
Роджерс положил руку на ключ и простучал: «Да, это горит «Морро Касл». Я ожидаю приказа с мостика дать «SOS».
Но приказа все не было, Алагна второй раз побежал к капитану. Роджерс, не дожидаясь его возвращения, в 3 час. 15 мин., чтобы «очистить эфир», послал сигнал экстренного сообщения — «CQ» и KGOV — радиопозывные «Морро Касл».
Через 4 мин. после этого рация обесточилась, и на судне погас свет — это дизель-генераторы прекратили свою работу. Роджерс, не теряя ни минуты, включил аварийный передатчик и приказал Алагне:
— Снова беги на мостик и не возвращайся без разрешения на «SOS»!
Пламя уже окружало радиорубку, приближаясь к мостику, окутанному дымом. Задыхаясь от кашля, Алагна кричал на ухо Уормсу:
— Капитан! Послушайте! Что же насчет «SOS»? Роджерс там уже погибает. Радиорубка горит! Он долго не продержится. Что нам делать?
— Есть ли еще возможность передать «SOS»? — спросил Уормс, не отрывая глаз от толпы мечущихся на палубе людей.
— Да!
— Так передавайте быстрее!
Эта фраза была сказана Уормсом ровно через четверть часа после того, как ему доложили, что пожар погасить нельзя.
Наконец, добившись ответа, Алагна побежал в радиорубку. И хотя рубка находилась неподалеку от ходового мостика, он не успел: языки пламени преграждали путь к двери со всех сторон. Сквозь огненную завесу Алагна прокричал в открытый иллюминатор рубки:
— Джордж! Давай «SOS»! Роджерс, закрыв лицо левой ладонью, застучал ключом.
Он не успел передать сообщение до конца — взорвались запасные кислотные аккумуляторы. Рубка наполнилась едкими парами. Задыхаясь от серных паров и почти теряя сознание, радист нашел в себе силы дотянуться еще раз до ключа и передать сообщение о разыгравшейся в море трагедии.
Ровно в 3 час. 26 мин. вахтенный радист находившегося поблизости английского лайнера «Монарх Бермуды» отстучал принятое через наушники сообщение: «CQ «SOS» 20 миль южнее маяка Скотланд тчк Больше передавать не могу тчк Подо мною пламя тчк Немедленно окажите помощь. «SOS». Моя рация уже дымится».
Алагна каким-то чудом пробрался в горящую рубку. Роджерс был без сознания. Когда Алагна стал его трясти за плечи, он тихо сказал:
— Сходи на мостик и спроси, будут ли еще какие у капитана приказания.
— Ты с ума сошел! Все горит! Бежим! — закричал помощник начальника радиостанции. И только тогда, когда Алагна сказал, что Уормс дал команду покинуть судно, Роджерс согласился оставить свой пост. Бежать он не мог — ноги его от ожогов покрылись пузырями. Все же Алагна сумел выволочить Роджерса из горящей радиорубки.

4. НЕГОДЯЙ ИЛИ ГЕРОЙ?

На следующий день, 8 сентября 1934 года, центральные газеты США вышли экстренными выпусками — в центре внимания были события прошедшей ночи на борту «Морро Касл». В глаза бросалась набранная жирным шрифтом последняя радиограмма Роджерса. Именно ей были обязаны своим спасением четыреста пассажиров «самого безопасного в мире корабля». Ниже радиограммы шли интервью, полученные репортерами от тех, кто первым добрался до берега с плавучего ада.
Здесь было и интервью, взятое у матроса Лероя Кесли:
«Из шлюпки я увидел страшное зрелище. Горящее судно продолжало уходить. Его черный корпус был охвачен оранжевым пламенем пожара. Женщины и дети, тесно прижавшись друг к другу, стояли на его корме. До нас донесся крик, жалобный и полный отчаяния... Этот крик, похожий на стон умирающего, будет слышаться мне до самой смерти. Я смог уловить лишь одно слово — «Прощайте».
Многие свидетели катастрофы обвиняли капитана Уормса и его экипаж в трусости. Вот что писал сын знаменитого американского хирурга Фелпса: «Я плавал под кормой судна, держась за свисавший с борта канат. Над головой горела краска. Она пузырилась, издавая какой-то страшный хлюпающий звук. Падавшие ее куски обжигали шею и плечи. То и дело в темноте раздавались всплески падающих в воду людей. Потом неожиданно я увидел спасательную шлюпку. Она быстро удалялась от борта лайнера. Вокруг нее в темноте белели лица и протянутые руки, слышались мольбы о помощи. Но шлюпка проплыла прямо по головам тонущих людей. В ней было всего человек восемь или десять матросов и один офицер с шевронами на рукавах». Это была шлюпка, которую, как потом выяснилось, спустили по приказу старшего механика Эббота, постыдно бросившего корабль на произвол судьбы.
Следствие по делу «Морро Касл» установило, что первые три шлюпки, спущенные с горящего корабля, могли принять более 200 пассажиров. Этими шлюпками должны были управлять 12 моряков. Фактически же в них оказалось всего 103 человека, из которых 92 являлись членами экипажа лайнера.
Америка была потрясена трусостью, бездарностью и подлостью Уормса и Эббота.

5. ВТОРАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ

16 марта 1938 года Роджерс был арестован полицией за то, что... умышленно подорвал самодельной бомбой своего близкого друга, лейтенанта, полиции Висента Дойла.
Выяснилось, что не один раз Роджерс говорил Дойлу: «Да, в мире, кроме меня, никто не знает и никогда не узнает истинную причину гибели «Морро Касл». Лайнер погубила авторучка, представлявшая собой бомбу...»
Полицейский насторожился, ему вспомнились постоянные увлечения бывшего радиста химией. В архивах своего управления он нашел старое дело Роджерса, связанное с различными взрывами и пожарами, где последний фигурировал как очевидец. В свою очередь, Роджерс понял, что его раскрыли. Однажды Дойл, который был страстным охотником, получил по почте посылку — самодельную грелку для рук. К посылке прилагалось письмо: «Дорогой Висент! Это тебе грелка для охоты. Она может работать и от батарейки и от сети. Для проверки включи в сеть». И Дойл включил самоделку в сеть. Лейтенанту раздробило бедро и оторвало три пальца на левой кисти.
...Во время разбора дела, проанализировав целый ряд обстоятельств, предшествовавших пожару на «Морро Касл», опросив свидетелей, эксперты воссоздали картину катастрофы. За час до выхода лайнера из Гаваны капитан Уильмотт, увидя начальника радиостанции несущим две бутылки с какими-то химикатами, приказал ему бросить их за борт. Полиции стало известно, что у Уильмотта и Роджерса издавна имелись свои личные счеты. Факт отравления капитана, хотя его труп во время пожара сгорел, не вызывал у экспертов сомнения, хотя здесь прямых улик не было.
Эксперты по вопросам судостроения и химии высказали весьма веские доводы, что Роджерс поджег судно с помощью бомб замедленного действия в двух или трех местах. Он отключил автоматическую систему пожароопределения и пустил газолин из цистерны аварийного дизель-генератора с верхней палубы на нижние. Вот почему пламя распространялось сверху вниз. Он также учел место хранения сигнальных фальшфейеров и ракет. Этим объяснялось быстрое распространение огня на шлюпочной палубе. Схема поджога была продумана профессионально, со знанием дела...
«Национальный герой» попал в тюрьму.
Дело приняло скандальный характер. Американцы не хотели опозориться на весь мир, и вскоре благодаря старанию влиятельных друзей Роджерса дело было замято.
Роджерс опять стал судовым радистом. После окончания войны он вернулся в Бэйонн, где открыл частную радиомастерскую.
Прошло пятнадцать лет. Жарким июльским летом 1953 года на одной из тихих авеню сонного городка Бэйонна было совершено уголовное преступление — зверски убиты 83-летний наборщик Вильям Хаммел и его приемная дочь Эдит. Следы преступления привели сыщиков полиции к дому по соседству, где жил бывший радист «Морро Касл» Джордж Роджерс (мотив убийства— долг Роджерса в 7500 долларов). Он опять попал в следственную камеру тюрьмы. Присяжные признали его виновным в убийстве и приговорили к пожизненному заключению. Во время следствия неожиданно стали выползать на свет факты, которые потрясли не только обитателей Бэйонна, но и все штаты. Газеты опубликовали полный «послужной список» «радиогероя», оказавшегося преступником.
Следствие установило, что Джордж Роджерс — опаснейшая для общества личность: пироманьяк, убийца и вор. вот несколько выдержек из биографии «национального героя», составленной следователями: «Он является ненормальным преступником, творившим всяческие злодеяния в течение 20 лет. Наделенный недюжинным умом, он был блестящим специалистом по подтасовке фактов. Несмотря на длинный перечень преступлений, он долгие годы оставался незапятнанным.
С детских лет Роджерс читал многие серьезные научные журналы. Прекрасно зная химию, электричество и радиотехнику, он не раз экспериментировал с бомбами замедленного действия, всякого рода «адскими машинами», кислотами и газами.
В 12 лет он уже привлекался полицией за ложь и воровство. В 1914 году он был судим за кражу радиоприемника в Окленде и взят на поруки.
Окончив техническое училище, Роджерс пошел служить радистом в военно-морской флот. В 1923 году его уволили со службы за кражу радиоламп. Роджерс неоднократно оказывался очевидцем крупных взрывов и пожаров, причины которых так и остались невыясненными. Сюда относятся взрыв базы военно-морского флота в Ньюпорте в 1920 году, большой пожар здания радиокомпании в Нью-Йорке в 1929 году, пожар в собственной мастерской Роджерса в 1935 году (при этом он получил 1175 долларов страхового возмещения)».
И наконец, пожар на «Морро Касл». Жизненный финал «героя», поджигателя, пироманьяка, был абсолютно зауряден: Роджерс скончался в тюрьме от инфаркта.