ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА
ТАЙНЫ ВОЙНЫ
ЯПОНИЯ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
С окончания Второй мировой войны в Азии прошло шестьдесят лет, но недобрая память о ней до сих пор живет в сердцах жителей региона. Миллионы людей умерли в той войне в результате голода, болезней и свирепой жестокости японских оккупантов.
Восьмого декабря 1941 года Мар Най Квон собирался на работу на гонконгскую судоверфь и вдруг услышал, как над портом завывала сирена. Это было ровно в восемь утра. Японские бомбардировщики пронеслись над аэродромом и уничтожили на земле несколько британских самолетов,
«Бог ты мой, подумал я, - говорит Мар Най Квон. - Мы знали, что японцы что-то замышляли, но не предполагали, что они атакуют Гонконг».
Мар Най Квону сегодня девяносто один год. В тридцать пятом году, бросив институт, он записался на службу в британский флот. На тот момент Япония уже владычествовала в Манчжурии. Через шесть лет война пришла в Гонконг. Англичане и китайцы пытались остановить продвижение японцев на юг, но тщетно: без прикрытия с моря и воздуха Гонконг пал двадцать шестого декабря сорок первого года.
Та же участь постигла другие районы Азии. Японцы смели стоявшие на их пути вооруженные силы европейских колониальных держав и заставили их с позором уйти из Манилы, Рангуна, Сингапура и других мест.
На протяжении четырех лет Япония господствовала на огромной территории, простиравшейся от Китая до южной части Тихого океана. Вели себя оккупанты очень жестоко. Условия содержания пленных в тюрьмах и лагерях были нечеловеческими: произвол, казни, сексуальное рабство женщин.
Японцы прикрывали неприглядные факты оккупации идеологическим лозунгом «Азия для азиатов». Изгнав с континента европейцев, они правили либо прямо, либо косвенно, как на Филиппинах, где был установлен коллаборационистский режим. Аун Сан, впоследствии возглавивший в Бирме борьбу за независимость, поначалу встал на сторону Японии, видя в ней естественного соперника Британии. Но зверства, чинимые японцами, заставляли забывать о колониальном гнете европейцев.
«Еды было в обрез. Город переведен на осадное положение. Любая оплошность – и японцы открывали огонь на поражение», - вспоминает восьмидесятилетний Билли Вон. Он был посажен в тюрьму, но бежал, и всю войну прослужил пулеметчиком в английских партизанских отрядах на юге Китая.
Джек Эдвардс был взят в плен в Сингапуре и впоследствии отправлен на горнорудные работы на Формозу. Эдвардс помнит, как японцы связывали пленным руки, строили их в колонны и гнали к морю на расстрел. А других пленных заставляли выуживать трупы из воды и хоронить в общих могилах: «Тогда-то во мне и зародилась стойкая ненависть к японцам. То, что они творили, было ужасно».
Партизанам без поддержки регулярной армии приходилось нелегко, боевой дух порой падал катастрофически. Пулеметчик Максимо Чен, воевавший в Бирме, помнит голодные марши через джунгли и постоянный страх попасть в засаду: «Мы должны были все время передвигаться, невзирая на дожди и распутицу. Помню раз, как у нас кончились пайки, и никакой еды не было двенадцать дней».
«Война нанесла многим людям психологические травмы, которые было невозможно залечить, - констатирует профессор истории Сингапурского университета Брайан Фаррел. - Бывали случаи, когда с японцами вступали в сотрудничество местные общественные деятели, пользовавшиеся до того любовью и доверием народа. Рана от предательства саднила».
Жертвы агрессии не могут простить оккупантам их злодеяний, особенно учитывая, что Япония за свои военные преступления не извинилась.
Второго августа, в преддверии шестидесятой годовщины окончания войны, японский парламент принял резолюцию, выражающую глубокое сожаление по поводу страданий, причиненных действиями императорской армии. Для многих в Азии эта резолюция, однако, прозвучала абсолютно неубедительно.
«Да, отношения Японии с соседями сильно портит то обстоятельство, что она оказалась совершенно неспособной к самокритике, к раскаянию или беспристрастному анализу прошлого, - продолжает профессор Фаррел. - Японцы хотят либо обо всем забыть, либо представить дело так, будто все исторические долги уже выплачены, или же изображают и себя жертвами агрессии. Такого народы Азии принять не могут».
Азиаты протестуют против издания в Японии учебников, ретуширующих агрессию тридцатых-сороковых годов, или же посещение официальными лицами мемориала Ясукуни в Токио, где увековечены имена павших, в том числе военных преступников.
Слово Джеку Эдвардсу, который был обвинителем на послевоенных процессах японских офицеров: «Японцы допустили большую ошибку, воздвигнув этот мемориал после войны. Было бы здорово, если бы американцы тогда просто взорвали его, и он бы никому не мозолил глаза».
Гонконгец Мар Най Квон после войны женился на японке, и его чувства к родине жены не столь жестки: «Японцы заплатили огромную цену за свою агрессию. На тысячу лет вперед им преподнесли незабываемый урок, и войны они больше не развяжут».
Тем не менее, ни один представитель Японии не был приглашен в Гонконг на торжества, которые пройдут четырнадцатого августа.
Хеда Байрон, Гонконг
в ЖЕСТОКОСТЬ ЯПОНСКИХ АГРЕССОРОВ
ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА