…Исходя из сведений, которые вполне свободно можно причерпнуть из специальной литературы, в которой печатались после войны документы, касающиеся того трагического перелета под многообещающим, но не оправдавшимся названием “Успех”, можно вполне резонно предположить, что “Императорский сокол” никак не мог появиться именно над Цейлоном. Согласно копии полетной карты подполковника Нагимото, сохранившейся в Японии, маршрут, разработанный в штабе ВВС в Токио, был проложен так, что он не соприкасался с границами ни одной зоны английских ПВО не только в Индийском океане, но и в любой другой точке. Значительная часть пути пролегала над открытым океаном и над пустынными районами Ирана и Турции. И тут вдруг откуда ни возьмись взялся этот самый английский истребитель! Чепуха какая-то, сказка для дошкольников.

Все источники, из которых по этому поводу черпают информацию любители военной истории, ограничиваются одним-единственным, но колоссально авторитетным утверждением: был сбит АНГЛИЙСКИМ ИСТРЕБИТЕЛЕМ, и всё тут! Некоторые, более осторожные, делают, правда, оговорку: по-видимому. А раз так, то кто может с полной уверенностью утверждать, что был сбит именно Ки.77, причем именно английским истребителем?

“...Мы с ребятами гоняли в футбол на лётном поле, когда из динамика аэродромного репродуктора раздался щелчок, и металлический голос диспетчера произнес:

- Дежурному звену капитана Нельсона немедленно прибыть в оперативный штаб на предполетный инструктаж. Готовность к вылету в 10.00.

Нельсон с раздражением зафутболил мяч в сторону диспетчерской.

- Пошли, ребята! - сказал он и махнул рукой. - Доиграем, если вернемся.

В штабе нам сообщили следующее: со стороны Суматры, оккупированной японцами, приближается вражеский высотный разведчик - об этом сообщили с подводной лодки, патрулирующей в Бенгальском заливе. По всей видимости, целью разведчика является вовсе не Цейлон, так как самолет держал курс гораздо южнее - к секретной базе нашего флота в Мале на Мальдивских островах. Однако этой ночью над Мале пронесся страшной силы ураган, который стёр с лица земли тамошний аэродром вместе с самолетами, и потому кроме наших “спитфайров” перехватить неприятельский самолет в этом районе было больше некому.

Испытывая легкую досаду, я повел свою машину за Нельсоном. Сколько раз мы совершали тренировочные полеты над океаном, все всегда было в порядке, и надо же такому было случиться, причем в самый ответственный момент! Я прекрасно понимал, что нас двоих с Нельсоном для перехвата разведчика будет маловато - японские самолеты этого типа отличались повышенной живучестью, высотой полета и скоростью. Но делать ничего больше не оставалось. База в Мале оставалась нашим единственным стратегическим козырем в этом регионе, и никоим образом нельзя было допустить к ней японскую разведку.

Тем временем вражеский самолет заметили еще с одного корабля, и по радио с него информировали, что будут нас на него наводить. Разведчик шёл на большой высоте, порядка восьми-девяти километров, он быстро приближался к Мале, но мы имели шанс его опередить. Мы запустили турбонагнетатели и увеличили угол подъёма. Я пристально вглядывался в голубизну неба, пока не услыхал в наушниках голос Нельсона:

- Вот он!

- Давайте, парни! - сообщили нам снизу. - Цель - ваша, только забирайтесь повыше.

Я взглянул на высотомер. Стрелка показывала уже 25 тысяч футов (восемь километров). Мотор надрывался в разреженном воздухе, и его стенания не мог заглушить даже вой компрессора, автоматически переключившегося на вторую скорость. Начали мерзнуть ноги, обутые в теплые ботинки. Я снял ноги с педалей, и чтобы усилить кровообращение, потопал ими по полу кабины. На остеклении фонаря сверкнули кристаллы инея. Наконец мы достигли высоты, на которой шел японец, и разошлись в стороны, намереваясь захватить его в клещи.

- Не высовывайся пока. Я начну первым.

Я сбавил обороты и немного отстал, но как только командир начал разворот для производства атаки, японец качнул крылом и сделал глубокий вираж в мою сторону. Я шарахнулся от него, и сразу же потерял метров сто высоты, за что получил от командира короткий нагоняй.

- Сядь ему на хвост, - успокоившись, приказал Нельсон. - И сделай пристрелку. Посмотрим, что он станет делать.

Пока я наверстывал упущенные метры, вражеский разведчик выровнялся, но курса не изменил. Обычно японские пилоты, когда понимали, что им собираются сесть на хвост, поворачивали назад, отстреливаясь из всех пулеметов и до предела увеличивая скорость. Наш же с Нельсоном “подопечный” избрал другую, совершенно непонятную тактику. Он увеличил скорость, правда не намного, и принялся набирать высоту. Однако по нам пока еще не было сделано ни единого выстрела, я упорно не видел ни одного пулемета, развернутого в мою сторону. Как только я попытался зайти японцу в хвост, он снова сделал резкий поворот в мою сторону, и я поразился его потрясающей маневренности - такой увертливостью не отличались даже японские двухмоторные истребители, не говоря уже о бомбардировщиках и скоростных разведчиках. Положение для нас усугублялось тем обстоятельством, что наши одномоторные “спитфайры” на такой большой высоте были крайне неустойчивы, и любой достаточно резкий маневр грозил свалить машину в штопор, что было совершенно нестрашно самолету, снабженному двумя симметрично расположенными моторами.

Нельсон кружил над нами и всё видел, но от реплики на этот раз воздержался. Японец снова пошел прежним курсом, оставив меня далеко позади. Я понял, что справиться с ним будет непросто. Нужно было менять тактику.

Но Нельсон был иного мнения.

- Попробуй еще раз. - приказал он.

- Так мы долетим до самого Мале. - огрызнулся я.

- ПОПРОБУЙ ЕЩЁ РАЗ. - повторил командир. - Иначе это придется сделать мне.

В его голосе я услышал плохо скрытые нотки раздражения - он не переваривал ослушания подчиненных даже в мелочах. Вместе с этим он тоже, видимо, понимал, что японский пилот может оказаться опытнее нас, и это задевало его самолюбие. Мне пришлось подчиниться, хотя я предвидел результаты этой попытки. Но тут в мою голову пришла идея поднырнуть под японский самолет и попытаться расстрелять его снизу. Я решил так и сделать, хотя предприятие было слишком рискованным - у японца на пузе вполне могла быть спрятана целая пушка, такие случаи бывали, и они стоили жизни самым лучшим нашим асам.

Однако иного выхода я не видел. Приходилось полагаться исключительно на удачу.

Я сделал обманный маневр, и когда японец снова развернулся, я сделал резкий крен вправо, и рискуя попасть в спутную струю его моторов, буквально прилип к его фюзеляжу снизу. Я прямо впился глазами в его серебристое днище, ожидая когда из замаскированной амбразуры в меня упрется смертоносное дуло пушки или пулемета. Японец, видимо, потерял меня из виду, он также резко выровнялся, и я почувствовал себя спокойнее.

Однако это все меня никак не могло утешить. Я разочарованно плелся за японцем, не зная, что еще предпринять, как вдруг услышал в наушниках возбужденный голос Нельсона:

- Отверни!

Задание было выполнено”.

Во-вторых, судя по описаниям англичан, в результате удачного попадания у японского самолёта взорвались топливные баки. Однако у Ки.77 топливные баки не располагались в фюзеляже, так как это был самолет не боевой, и все пространство в фюзеляже было занято кабиной лётчика, навигационным оборудованием и вместительным пассажирским салоном. Потому топливо, необходимое Ки.77 для полета, находилось ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО в крыльях, как у обычного гражданского или транспортного самолета тех лет. При отсутствии какой бы то ни было брони, о которой идёт речь в рассказе английских пилотов, эти баки, не имея самого примитивного протектирования, рванули бы так, что там просто нечему было бы складываться. Так что версия насчет сбитого англичанами возле Цейлона “Императорского сокола” не выдерживает, мягко выражаясь, абсолютно никакой критики.

К началу 1943 года был готов первый прототип “Сакуридана”, который прошел заводские испытания и был направлен на испытания фронтовые. Тем временем изготовили второй самолет этого типа, и с этого экземпляра планировали начать серию. Его также отправили на фронт, где оба самолета осуществляли дальнюю разведку акватории Бенгальского залива, выслеживая пути перемещения британского флота и авиации.

В мае прототип “Сакуридана” потерпел катастрофу при посадке на аэродроме в Сабанге и полностью сгорел, а сведений о предсерийном самолете не сохранилось. Американцам или англичанам он в руки не попал, остались только эскизы конструкторского бюро и некоторые документы по результатам испытаний на заводе. В конце концов флот решил отказаться от нового самолёта “ввиду неудовлетворительности результатов фронтовых испытаний”. Одним из недостатков, указывавшихся в отчёте, была явно не отвечавшая требованиям заказчика прочность лонжеронов крыла большого размаха, неспособного выдержать значительную броневую нагрузку, и с этой проблемой конструкторы так и не смогли справиться...

…Итак, мы прекрасно видим, что от “Сакуридана” остались одни лишь воспоминания. Первый экземпляр этого самолета “благополучно” был уничтожен, но вот куда именно подевался второй самолёт - этого никто сказать так никогда и не смог. Зато с полным основанием можно предположить, что это именно его “спустили с небес” на дно Индийского океана неподалеку от Цейлона два английских “спитфайра”, и случилось это именно 7 июля 1943 года.

Следы “Императорского сокола”, однако, теряются. Над Германией в конечном итоге он так и не появился, это не подлежит сомнению, иначе и не было бы всей этой истории. Не появился он также нигде больше, ни в одной точке земного шара. Как сказал некогда один не лишенный воображения умник по совершенно иному поводу, японский “рекордсмен” “...исчез также безвозвратно, как если бы улетел на Марс...”