Косвенные признания подобной интерпретации “черного октября” сторонники версии о “московском следе” находят в мемуарах аса отечественной разведки Павла Судоплатова. Тот якобы проговорился в воспоминаниях, что тогдашний главком ВМФ Николай Герасимович Кузнецов предложил ему, Судоплатову, организовать специальные отряды подводных диверсантов.

Однако продолжим изложение легенды: “Итак, в тот злополучный вечер двое рыбаков сидели с удочками на берегу Артиллерийской бухты. Вдруг они заметили двух аквалангистов, вылезших из воды и прошлепавших куда-то в сторону Карантинной слободки. Как истинные советские патриоты, любители рыбной ловли немедля направились в горотдел КГБ, что на улице Ленина, и доложили об увиденном. Реакция славных чекистов оказалась явно неадекватной. Вместо того чтобы поощрить бдительных сограждан, они… задержали их на трое суток, предварительно жестоко избив. По истечении разрешенного законом срока содержания под стражей без санкции прокурора рыболовов отпустили, еще раз обработав как следует и отобрав подписку о неразглашении увиденного. Вышедшие на волю горе-рыбаки с удивлением узнали о том, что, пока они пребывали в КПЗ, погиб линкор “Новороссийск”, а с ним не то 611, не то все 1000 членов команды. Движимые чувством самосохранения, жертвы улицы Ленина несколько десятилетий хранили молчание, почему и дожили до старости, и лишь сейчас, когда СССР не стало, их языки развязались. Так и ловят они рыбку в мутной воде Артбухты и рассказывают байки об аквалангистах своим внучатам, а также тем из приезжих, кто поставит бутылочку “Союз-Виктана” (желательно в экспортном исполнении)”.

Сторонники “московского следа” в деле “Новороссийска” в подтверждение своей версии ссылаются на серию скоропостижных смертей, разразившихся вскоре после кораблекрушения. Во цвете лет скончались начальник разведуправления ЧФ Д.Намгаладзе (покоится на кладбище Коммунаров неподалеку от П.Шмидта и Черкашина-старшего) и возглавлявший комиссию по расследованию ЧП В.Малышев, заместитель главы Советского правительства, курировавший ВПК (должность, аналогичная той, которую в августе 2000-го занимал И.Клебанов). Именно Малышев подписал заключение, гласящее, что 29 октября 1955 г. взорвалась немецкая магнитная мина, каким-то чудом сохранившаяся со времен войны, что, впрочем, не спасло вице-премьера: и он, и шеф флотской разведки “слишком много знали”... Сравнительно легко отделался главком ВМФ Н.Кузнецов - “всего лишь” инфарктом и отстранением от должности. Одни рассказчики объясняют это тем, что адмирал был посвящен в проблему меньше других, другие - напротив, помещают его в центр заговора.

Неотъемлемой частью “мифа о линкоре” является “легенда о механике”: “Старшина-сверхсрочник, чей боевой пост находился в самом чреве корабля, жил в Карантинной слободке, снимая квартиру у одной из местных старушек. Была у него беременная жена. Когда “Новороссийск” затонул, механик домой не вернулся. И супруга, и квартиросдатчица, понятное дело, посчитали его погибшим. Первая партия жертв кораблекрушения (те, кого выловили в море сразу после катастрофы, почему они и не успели как следует разложиться) была захоронена все на том же мистическом кладбище Коммунаров. Жена отправилась на траурную церемонию в надежде узнать среди погибших своего мужа, но его тела там не оказалось. Механик, живехонький и здоровехонький, стоял в толпе тех, кто провожал товарищей в последний путь. Беременная женщина бросилась к нему.
“Погоди, Маша! - крикнул он. - Сейчас не время. Чуть позже я расскажу тебе всю правду”. После этого старшина растворился в массе людей. Разумеется, “чуть позже” не наступило. Он исчез, теперь уже окончательно. “Вся правда”, как и положено, снова оказалась “где-то там”. “Темные силы” ликвидировали еще одного нежелательного свидетеля своих преступлений”.

“Новороссийский” миф хорошо знаком большинству севастопольцев независимо от рода их занятий, но, конечно же, наиболее прочно укоренился он среди моряков, поэтому и занимает промежуточное положение между “субрегиональной мифологией” и “профессиональной”.

ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА