В Цусимском бою взрыв каждого из них выводил из строя в среднем (уж извините за десятые доли) 3,3 японских моряка, тогда как боеприпас с шимозой - 2,2. Оказывается, "летучие мины" адмирала Того не пробивали брони. Например, по свидетельству старшего. офицера броненосца "Орел", капитана II ранга Е. Шведе, его корабль выдержал удары до 170 крупнокалиберных снарядов, а корабельный инженер В.Костенко уточнил, что даже трехдюймовая броня переборок и двухдюймовые бронепалубы не поддавались 305-мм снарядам!

Впрочем, эти мощные фугасные бомбы и не предназначались для пробивания брони - взрываясь с большой силой, они разрушали надстройки, открыто стоящие орудия, поражали массой осколков моряков. Но в том-то и заключалась главная ошибка Того - увлекшись эффективностью фугасов, он упустил из виду, что они могли причинить серьезный ущерб только старым броненосцам, но никак не новым, типа "Бородино", имевшим максимально забронированный надводный борт, мощные бронебашни и казематы. Их прототип "Цесаревич" 10 августа стал главной целью японских комендоров, по потери его личного состава были вдвое меньше, чем на "Микасе". И это при почти одинаковом числе попаданий. Ошибка Того усугублялась еще и тем, что русские, кроме бронебойных, располагали и фугасными снарядами. Да, в тех и других было меньше взрывчатки, чем в "летучих минах", их взрыватель срабатывал с замедлением, но своему назначению они отвечали. По официальным японским данным, на "Микасе" были пробиты казематы шестидюймовок с крупповской 6-дюймовой броней, два снаряда прошили кормовую башню, где толщина брони достигала 8-10 дюймов. На броненосце "Сикисима" погибла прислуга крупнокалиберного орудия, которую не спасли 6-дюймовые листы брони, на крейсере "Асама" снаряд прошел сквозь бронепояс в корме и вывел из строя рулевое управление.

Кроме того, у Рожественского было преимущество по орудиям главного калибра. Чем это грозило Того, понять нетрудно, ведь 8 из 12 его тяжелых кораблей представляли собой броненосные крейсеры. По словам командира носовой башни броненосца береговой обороны "Адмирал Сенявин" лейтенанта Рощаковского, один из его 10-дюймовых снарядов в начале боя попал в такой корабль, и тот сразу вышел из боевого строя. Тем не менее японцам удалось потопить русские броненосцы снарядами, не пробивавшими брони... Почему?

Сравнительный анализ сражений в Желтом море и при Цусиме показывает, что причиной гибели "Осляби" и трех броненосцев типа "Бородино" было не высокое качество японских снарядов, а количество попаданий. Однако "Орел", построенный по этому проекту, несмотря на попадания 170 крупнокалиберных снарядов, сохранил защищенный броней корпус. Что же произошло на остальных?

Уже знакомый нам В.Костенко пришел к выводу, что и они до момента гибели сохраняли целым бронепояс, но от многочисленных ударов фугасных снарядов в небронированном борту возникали громадные пробоины, заливавшиеся фонтанами воды, поднятыми близкими взрывами. Свою роль сыграли и непрекращающиеся пожары, при тушении которых на верхней палубе и под нею скапливались массы воды, вызывавшие опасный крен, который наблюдали у "Александра III" и "Бородино". Когда он превышал 6-7°, эти пробоины входили в воду и корабль мгновенно опрокидывался. Сказывалась и перегрузка новых броненосцев (на "Орле" она составила 1785 т), приведшая к тому, что бронепояс оказывался в воде при крене 6,5° вместо 10,5° по проекту. Естественно, такое уничтожение броненосных кораблей возможно только при большом, как мы отмечали, числе попаданий. 10 августа японцы не добились этого, при Цусиме же им это удалось. Дело в том, что Того решил последовательно Концентрировать огонь всей эскадры на одной-двух целях. И лучшим приемом для осуществления задуманного был бы охват "головы" или "хвоста" русской эскадры. От Рожественского же требовалось не допустить этого. Таковы были в основном тактические задачи противников.

Итак, воплощая замысел, Того начал первый поворот в 13.20. Исходя из данных разведки, он решил атаковать "голову" левой, слабой колонны русских. Заметить перестроения Рожественского он не мог, ибо курс правой колонны изменился всего на 8° и только через 10-II мин японский командующий понял, что русские колонны сходятся! Стало ясно - после того, как Рожественский закончит перестроение и выведет вперед правую колонну, японцам придется иметь дело с новейшими броненосцами. Нужно было срочно принимать решение.

Того мог отойти, изменить боевой порядок соответственно новой обстановке и начать все заново. Или сделать вид, что ничего не заметил,- тогда возникал риск оказаться под сосредоточенным огнем 2-й Тихоокеанской эскадры. С другой стороны. Того мог начать бой при перестроении русских, когда их действия будут скованы, а ведение сосредоточенного огня затруднено. В общем, игра стоила свеч...

Того не любил риска, предпочитая расчет и осторожность, но тут слишком велик был соблазн осуществить классический охват "головы". И в 13.36 "Микаса" отвернул влево, поднял сигнал: "Судьба империи зависит от этого сражения. Пусть каждый исполнит свой долг".

А что же Рожественский? Он следил за противником из боевой рубки "Суворова". Судя по всему, тот собирался напасть на его левую колонну, не замечая перестроения. Вот главные силы Того пересекли курс "Суворова", сейчас он повернет навстречу...

Того вновь обуяли сомнения - вдруг Рожественский успеет перестроиться? И тут с дальномеров дали дистанцию - до "Суворова" 50 кабельтовых, до флагмана левой колонны, "Осляби", - 56. Того понял, что разница всего в 6 кабельтовых означает приговор Рожественскому, ведь ему, чтобы закончить маневр, требовалось еще 20 мин. Все колебания были отброшены!

Наблюдая за японцами, Рожественский решил, что они ничего не заметили и вот-вот откроют огонь по "Ослябе". Но для этого им придется еще раз повернуть, чтобы лечь на параллельный курс. Что же, тогда они окажутся перед орудиями броненосцев правой колонны. Так и -произошло, но японский адмирал сумел свести риск к минимуму, "Микаса" оказался в секторе, наименее выгодном для стрельбы правой колонны, и слишком далеко от левой. Сам же "Микаса", а за ним и мателоты, после поворота могли бить по головным броненосцам русских.

Но Того не спешил с первым залпом, желая убедиться, что Рожественский не предпримет ответного хода - если бы он резко, фронтом повел на японцев новые броненосцы, "Микаса" оказался бы в безнадежном положении. На всякий случай Того задержал введение в бой 2-го броненосного отряда. А Рожественский, не завершив маневр, начал бой - в 13.49 левая башня "Суворова" дала пристрелочный залп по "Микасе", маячившему всего в 32 кабельтовых. В 13.51 заговорили орудия японского флагмана, вслед за ним, завершая поворот, вступали в бой броненосцы, через 5 мин заговорили пушки броненосных крейсеров.

Эскадры сближались, японцы, имея преимущество в скорости, сосредоточили огонь на "Суворове" и "Ослябе", постепенно охватывая "голову" русских. Теперь Того оставалось только положиться на выучку комендоров - все, зависящее от него, он сделал.

И тут японцам помог... Рожественский. Не дойдя до курса левой колонны, он лег на прежний, норд-ост 23°, к тому же уменьшил ход до 9 узлов и поднял сигнал: "Второму отряду быть в кильватере первого". Чтобы выполнить приказ, "Ослябя" тоже уменьшил ход, потом и вовсе остановился, пропуская вперед броненосцы типа "Бородино". Корабли, шедшие за ним, начали стопорить и, избегая .столкновений, выходить из строя..

Да и последний сигнал Рожественского: "Бить по головному" - самым пагубным образом сказался на судьбе эскадры. Само решение было верным, но, в отличие от Того, русский адмирал не организовал стрельбу. Если "Микаса", накрыв цель, передавал данные на остальные броненосцы, то русские били по нему разом, сбивая друг другу пристрелку. По свидетельствам очевидцев, "Микаса" был закрыт огромными фонтанами воды, отличить свои попадания от чужих русские офицеры не могли. Пришлось вести огонь по данным дальномеров. "Наши дальномеры Барра и Струда испортились очень быстро,- писал артиллерист броненосца "Император Николай I" мичман Г. Унгерн-Штернберг. - Давали совершенно неверные показания, с носового дальномера передавали 42 кабельтовых, а с кормового -32". Оставляла желать лучшего и точность стрельбы новых броненосцев.

Иначе и быть не могло. За время похода из Либавы до Цусимы 2-я Тихоокеанская эскадра провела всего две практических стрельбы, причем на комендора приходилось по два снаряда! А при весенних практических стрельбах японского флота, накануне сражения, было израсходовано по пяти боекомплектов на орудие; учтем и то, что японские артиллеристы имели опыт боев под Порт-Артуром.

"Для 1-й Тихоокеанской эскадры наши снаряды были хороши, при Цусиме они вдруг сдали",- отмечал старший офицер броненосца "Полтава" из артурской эскадры, капитан II ранга Лутонин. Не проще ли сказать следующее: первая эскадра умела стрелять, 2-ю и 3-ю повели "на ура" и Того безнаказанно избивал их поодиночке".

Сосредоточив огонь на "Микасе", русские броненосцы "игнорировали" остальные корабли противника, в частности, броненосные крейсера адмирала Камимуры, а те буквально засыпали их снарядами! Так японский командующий получил главное для победы - максимум своего огня при минимуме ответного.

Правда, Рожественский еще мог спасти положение. Командир "Суворова" капитан 1 ранга Игнациус обратился к нему: - Ваше превосходительство! Надо изменить расстояние, очень уж они пристрелялись, так и жарят! - Подождите, ведь и мы пристрелялись,- ответил .адмирал. Но ждать не пришлось. Командир кормовой 12-дюймовой башни "Орла" мичман Щербачев вспоминал: "Неприятель особенно сильно обстреливал нос "Осляби". Сперца недолет около одного кабельтова, потом перелет, потом через четверть минуты попадание. Снаряд рвется о борт в скуле "Осляби" ярким огнем и густым кольцом черного дыма. Затем видно, как борта неприятельских судов вспыхивают и полубак "Осляби" окутывается дымом и клубами желто-бурого и черного дыма. Через минуту дым рассеивается и в борту видны громадные пробоины. И снова - перелет, недолет, залп..."

Через полчаса после начала боя "Ослябя" выкатился из строя, а через 20 мин медленно лег на левый борт и опрокинулся. Спустя 6 мин наступила очередь "Суворова" - окутанный черно-бурым дымом броненосец вышел из строя. Навсегда... .

Того добился своего - русская эскадра лишилась флагмана, а значит, управления.