Курита пробирается через лабиринт Филиппинского архипелага в залив Лейте, выходя в Тихий океан через пролив Сан-Бернардино. Это не самый короткий путь к цели. Зато Нисимура, после выхода из пролива Балабак, пересекает море Сулу по прямой и идет к проливу Суригао, северное горло которого непосредственно выходит в залив Лейте, прямо во фланг американского плацдарма. Все описания сражения указывают, что адмирал Кинкейд "правильно распознал" направление движения группы Нисимуры. Но для этого не надо было иметь семи пядей во лбу. Линия, проведенная из точки обнаружения японских кораблей и направленная по их курсу, упирается в пролив Суригао!

Еще один "географический" аспект плана "Сё-1". Одзава оттягивает силы Хэлси на север. Пролив Сан-Бернардино, через который Курита должен выводить свои силы в Тихий океан, находится севернее пролива Суригао, которым предстоит пройти Нисимуре. Таким образом, у Хэлси, надумай он вовремя вернуться для защиты плацдарма на Лейте, гораздо больше шансов перекрыть лежащий к северу пролив Сан-Бернардино, нежели более южный пролив Суригао. И этот критерий делает более логичным удар основных сил японцев через пролив Суригао. Тем не менее южным маршрутом демонстративно идет Нисимура.

Обратим внимание на состав Соединения "С". Отряд Нисимура, следующий в залив Лейте прямым и очевидным путем, включает два самых старых из действующих в японском флоте линкоров, тяжелый крейсер "Могами", перестроенный в авианесущий с удалением двух кормовых башен главного калибра (но не имевший ни малейшей ценности в качестве авианесущего корабля), и четыре эсминца - минимально допустимый эскорт. Кстати, из 35 японских эскадренных миноносцев, первоначально привлеченных к участию в сражении при Лейте в соединениях Куриты, Одзавы, Нисимуры и Симы, единицы, выделенные Нисимуре, оказались одними из самых старых. Старше - только эскортировавший группу танкеров Одзавы "Акикадзэ", и пять из семи эсминцев Симы!

Более того, Курита не просто выделил Нисимуре самые старые из имевшихся у него эсминцев, но при этом даже пошел на нарушение структурной организации своих миноносных сил. Так, в составе Соединения "А" остался "Новаки" из 4-го ДНЭМ, в то время как три более старых корабля этого дивизиона ушли с Нисимурой. Вместо "Новаки" в Соединение "С" включили "Сигуре", организационно подчиненный 2-му ДНЭМ, другие эсминцы 2-го дивизиона остались при Курите.

Двигаясь в залив Лейте Курита свободно маневрирует, отступает под ударами вражеской авиации, вновь возобновляет движение к цели. Нисимура, не подвергаясь в это время никакому давлению со стороны противника, получив известие о том, что Курита отстает от намеченного планом операции графика достижения Лейте, не предпринимает ни малейших попыток "подгадать" время своего прибытия в залив для "одновременного двухстороннего охвата" сил вторжения.

С позиций сегодняшнего дня можно уверенно утверждать: какая-то целеустремленная обреченность действий Нисимуры в ночном бою 24 - 25 октября 1944 г. не знает аналогов в истории боевых операций ВМС Японии во Второй мировой войне. Наоборот, японским адмиралам с первого ее дня была присуща чрезмерная осторожность! Флотоводцы Страны восходящего солнца, в силу очевидных экономических причин вынужденные постоянно помнить о необходимости беречь свои корабли, боевые припасы и топливо, то и дело своей излишней нерешительностью буквально спасали прижатого к стенке противника.

Вице-адмирал Нагумо Тюити практически не доводит до логического конца удар по Пирл-Харбору. Японцы проигрывают по очкам сражение у Восточных Соломоновых островов и "не дожимают" противника при Санта-Крус. После чего Нагумо, наконец, смещается с должности командующего авианосными силами - у Ямамото лопнуло терпение. Вице-адмирал Микава Гунъити, разгромивший врага в бою у острова Саво, уходит, оставляя за кормой беззащитные американские транспорты. Два ночных боя трехдневного ноябрьского (1942) сражения за Гуадалканал могли быть выиграны японцами только при условии их более агрессивной тактики, подкрепленной волей к победе. Однако вице-адмиралы Абэ Хироаки и Кондо Нобутаке не продемонстрировали ни того, ни другого. В ноябре 1943 г. в заливе Императрицы Августы контр-адмирал Омори Сентаро имел возможности если и не победить противника (при практически равных силах положение американцев было предпочтительнее), то, по крайней мере, не провести бой так позорно. Всех переплюнул вице-адмирал Хосогая Босиро, имевший в бою у Командорских островов в марте 1943 г. отличные возможности для уничтожения американской эскадры, но осторожничавший так, что поневоле задумаешься: а не струсил ли? Сам Курита, растерявшийся под отчаянным (в прямом смысле этого слова) напором американцев в бою у острова Самар, "отличился" еще при Мидуэе, командуя 7-й ДКР. Маневрирование его крейсеров при попытке выполнить приказ и обстрелять злосчастный атолл закончилось столкновением "Могами" и "Микумы", который впоследствии погиб под ударами американской авиации.

Из приведенного ряда выпадают, пожалуй, лишь контр-адмиралы Ямагути Томон, Танака Райдзо, вице-адмирал Одзава Юсабуро. Однако они так и не получили практических возможностей превзойти вице-адмирала Нисимуру в его готовности идти до конца. Таким образом, действия Нисимуры не укладываются в стереотип поведения японских адмиралов в сложной боевой обстановке.

Может быть, объяснение всем этим моментам удастся найти, оценивая человеческие качества вице-адмирала Нисимуры? К сожалению, доступных сведений о его личности весьма немного. Тем не менее, исходя из его боевой биографии о нем можно составить некоторое представление.

Имеются данные о том, что свою карьеру Нисимура начал командиром эсминца. В конце 1939 г., будучи уже контр-адмиралом, он поднял флаг командира 4-й ЭЭМ на легком крейсере "Нака". В этой должности Нисимура встретил начало войны на Тихом океане, в течение первых шести месяцев которой принял активное участие в наступательных операциях японского флота в Голландской Индии. После сражения за Мидуэй, в котором Нисимура держал флаг на легком крейсере "Юра", он получил повышение, сменив 20 июня 1942 г. Куриту в качестве командира 7-й дивизии крейсеров. Далее Нисимура прошел через кампанию на Соломоновых островах, неоднократно принимая участие в непосредственных боевых столкновениях. В должности командира 7 ДКР адмирал состоял до 20 марта 1944 г. И вот в операции "Сё-1" Нисимура (уже в звании вице-адмирала) - командир 2-й ДЛК, командующий соединением.

Не так уж много в японском флоте адмиралов с подобной, по настоящему боевой биографией, заслуги которых отмечены должностным ростом в годы войны. Офицер с таким послужным списком, достигший своих звезд и чинов в боях и походах, не может быть просто твердолобым служакой, не имеющим никакого представления об оперативной обстановке и лезущим любой ценой напролом на частокол вражеских пушек.

Какой же из всего этого следует вывод? Полагаю такой. На самом деле эскадра Нисимуры еще в большей степени, чем соединение Одзавы играло роль приманки. В большей - потому, что корабли Одзавы, свободно маневрируя в открытом море и подвергаясь только воздушным атакам, имели гораздо больше шансов уцелеть, чем корабли Нисимура, непосредственно поставленные в узком проливе перед жерлами американских орудий. Одзава отвлекает на себя авианосцы Хэлси, задача Нисимуры - оттянуть к югу линкоры и крейсера Кинкейда. И второй выполняет свою задачу не хуже первого! К утру 25 октября 1944 г. все тяжелые единицы 7-го флота США находятся очень далеко от места боя американцев с соединением вице-адмирала Куриты у острова Самар, да еще, практически, без боеприпасов. Кинкейд взывает о помощи только к ушедшему далеко на север Хэлси - на эскадру Олдендорфа рассчитывать не приходится. Роль приманки для тяжелых артиллерийских кораблей 7-го флота, отведенная Соединению "С", вполне объясняет и состав эскадры, весьма ограниченный по своим боевым возможностям, и игнорирование вице-адмиралом Нисимурой того факта, что Курита был вынужден отклониться от графика достижения залива Лейте. Выполняя свою задачу, Нисимура вполне мог, а то и должен был, оказаться на месте раньше Куриты. Он не мог лишь опоздать.

Возникает вопрос, а могли ли японцы в принципе позволить себе роскошь принести в жертву корабли Нисимуры? Почти со 100-процентной вероятностью обречь всю эскадру на гибель, не рассчитывая на нанесение в этом бою адекватного урона противнику? Для ответа необходимо вспомнить о размерах стратегических ставок.

Командующий Объединенным флотом адмирал Тоёда публично объяснял свое решение пойти на риск и начать операцию "Сё-1" тем, что сухопутные войска на Филиппинах вообще не имели никаких шансов на отражение высадки американского десанта. Тоёда после войны сказал: "В случае неудачи в Филиппинской операции морские коммуникации с югом были бы полностью отрезаны и флот, вернувшись в японские воды, не смог бы получать необходимого топлива, а оставшись в южных водах, не смог бы получать боеприпасы и вооружение. Не было никакого смысла спасать флот за счет утраты Филиппин".

Другими словами, потеря Филиппин делала существование сколь угодно потенциально сильного японского флота бессмысленным. Флот микадо должен был или сорвать американскую десантную операцию, или с честью погибнуть, нанеся противнику возможно больший урон. Иначе, потерпев поражение и отступив, оставалось только беспомощно дожидаться конца войны в своих базах. Когда на чашу весов бросалось все, сохранение или гибель двух старых линкоров, крейсера и четырех эсминцев, как и судьба 4500 человек их экипажей не играли никакого значения.

Таким образом, гибель отряда Нисимуры - не проявление стратегического гения Кинкейда и тактического таланта Олдендорфа, и не результат близорукости (отрешенности, бездарности и т.д.) японского адмирала. Это фрагмент тонко просчитанного японцами плана отвлечения любой ценой всех возможных противников Соединения "А" вице-адмирала Куриты из залива Лейте. Все действия вице-адмирала Нисимуры - осознанное и целенаправленное выполнение в полной мере известного ему оперативного замысла. Вероятнее всего, именно эта осознанность, а не слепая безнадежность, является подтекстом его последнего приказа по соединению.

Наиболее серьезным вопросом, проверяющим предложенную гипотезу "на прочность", является отсутствие каких-либо подтверждений ее в трудах военно-морских классиков и мемуарах участников кампании. Парирует этот выпад контрвопрос: насколько широк был круг лиц, которые могли в полном объеме знать план операции "Сё-1" в целом, и конкретные оперативные замыслы японских адмиралов (Курита и Нисимура) в частности?

Сам план "Сё-1" в целом указывал лишь место генерального сражения и вряд ли нисходил до предписания конкретных тактических приемов. Кстати, всего таких планов существовало четыре: сражение на Филиппинском направлении - "Сё-1", в зоне контролируемых морских коммуникаций - "Сё-2"; на направлении собственно Японии, исключая Хоккайдо - "Сё-3"; на северо-восточном направлении - Хоккайдо, Курилы, Южный Сахалин - "Сё-4". Находившиеся в Японии Оперативные отделы МГШ и штаба Объединенного флота, планируя сражение, конечно же, ставили задачу вице-адмиралу Нисимуре пройти проливом Суригао (представлять этот маневр экспромтом Нисимуры или даже Куриты просто несерьезно). Но от кого Нисимура мог получить приказ выполнять задачу во что бы то ни стало? Именно приказ до последней возможности играть роль приманки для линкоров 7-го флота. Из метрополии? От Куриты? И кто мог знать о таком приказе?

Нисимура погиб. Американцы допрашивали пережившего войну Куриту (1889-1977), и чуть ли не в первую очередь - о действиях японского флота при Лейте. Однако источники повествуют о практической бессвязности его ответов. Был ли это бред психически надломленного глобальным поражением флотоводца или шок стратега, осознавшего бесполезность огромных жертв, принесенных для создания идеальной оперативной ситуации, которой он не сумел воспользоваться? Так или иначе, похоже, Курита унес в могилу тайну последних приказов адмиралу Нисимуре. Основная часть штаба Куриты погибла при потоплении подлодкой тяжелого крейсера "Атаго". Офицеры штаба Нисимуры ушли в пучину с "Ямасиро". В итоге, сегодня все известные японские источники не отходят от классического видения подоплеки хода сражения. Но не повторяют ли они при этом американских авторов?

В свою очередь, маститые американские историки и профессора от флота, и архивные адмиралы не могут позволить себе описывать бой в проливе Суригао иначе, чем так, как это стало уже хрестоматийным. Признай они, что не Нисимура попал в ловушку, а Кинкейд "купился" на легкую добычу, выйдет, что американцев при Лейте обманули дважды. Одзава заставил Хэлси охотиться за своим бессильным авианосным соединением, а тут еще и Нисимура! Выйдет, что не только 3-й, но и большая часть 7-го флота США действовала в сражении именно таким образом, как того хотели в японском штабе. И японцы оказались разбиты не флотоводческим талантом адмиралов, а благодаря подлинному героизму американских летчиков и моряков. В бою у острова Самар именно они заставили адмирала Куриту поверить, что дерзкий японский план не удался.

Война - это всегда трагедия и рассуждения о "красоте" той или иной операции - цинизм чистой воды. Но, с точки зрения военного искусства, жаль, что Курита не смог реализовать ту оперативную ситуацию, которую создали для него адмиралы Одзава и Нисимура. Последний - ценой гибели своей эскадры и собственной жизни.

В мае 2001 г. в Интернете появилась информация о том, что частной компанией подводных исследований под руководством Джона Беннета (John Bennet Deep Ocean Research International) в предыдущем месяце был обнаружен остов японского линейного корабля, первоначально идентифицированного как "Ямасиро". Корабль находится на дне в точке, близкой от отмеченного в бою места погружения. Согласно предварительным просмотрам сделанных фотографий, остов поврежден незначительно и возможна однозначная идентификация. Беннет запланировал новые спуски к "Ямасиро", а также поиски одной или обеих частей корпуса "Фусо". Сообщалось, что он приготовил мемориальные доски для возложения на морское дно в местах упокоения гигантов.

Будем надеяться, что история со временем откроет хотя бы часть тайн боя в проливе Суригао.