Сталин любил Красную Армию - в этом ему не отказывают даже его заклятые враги. Он лично знал командиров от маршалов и до командиров дивизий. Его усилиями вокруг людей в форме в стране была создана атмосфера всеобщего уважения. Военным иногда сходило с рук то, а что у иных политиков летели головы.

Свидетельство тому - пример того же маршала Тухачевского. Согласно справке, составленной в 1937 году Ежовым, фамилия Михаила Николаевича неоднократно упоминалась в ходе различных операций, проводимых органами государственной безопасности.

В 1930 году был арестован по делу Промпартии бывший царский полковник Н. Е. Какурин, преподаватель Военной академии им. М. В. Фрунзе. Будучи в 1921 году начальником штаба Тамбовской группы войск, он вместе с Тухачевским руководит подавлением крестьянского восстания Антонова.

На допросе Какурин рассказал, как Тухачевский обсуждал с ближайшими командирами планы участия армии в борьбе за власть. Тогда дело удалось замять, но и после сообщений Какурина (сам он умер в 1936 году в тюрьме) поток сообщений подобного рода отнюдь не иссяк.

В начале 1937 года информацию на Тухачевского предоставила дочь генерала царской армии Зайончковского, она же агент НКВД. Ей удалось заручиться доверием немецкого журналиста Гербинга, связанного с германской разведкой. Под большим секретом Гербинг поведал своей русской приятельнице о контактах Тухачевского с разведкой Вермахта.

Конечно, это могла быть элементарная провокация, подстава. Однако она совпала по времени с докладом советской разведки об излишне энергичных контактах маршала с германскими военными. Информация о существовании в СССР мощного заговора поступила также от "А-256" - очень надежного агента советских спецслужб в Рейхе.

Но даже эти, на первый взгляд, тревожные факты не заставили Сталина начать массовые аресты. Зная сильные и слабые стороны Тухачевского, он продолжал ему доверять.

Что же явилось той каплей, которая переполнила чашу терпения?

А тут еще одно: в очередном "Бюллетене оппозиции" Троцкий писал о том, что "недовольство военным диктатом Сталина ставит на повестку дня" возможное выступление противников режима.

Исаак Дойчер - автор восторженной биографии Троцкого, так описывает ситуацию накануне Большого террора: "Уже более десяти лет Сталин держал троцкистов за тюремными решетками и колючей проволокой, подвергал их бесчеловечным преследованиям, деморализовал многих из них, расколол их и почти сумел отрезать от общества. С 1934 года троцкизм, казалось, был ликвидирован. Однако через два или три года Сталин боялся его, как никогда. Парадоксально, но великие чистки и массовые ссылки, последовавшие за убийством Кирова, дали новую жизнь троцкизму".

В захваченном немцами во время войны партийном "Смоленском архиве" был обнаружен документ ОГПУ, в котором сообщалось, что даже в 1936-1937 годах рабочие, когда их спрашивали, кого следует считать "настоящим большевиком", отвечали - Троцкого или Зиновьева. А школьники на собрании, созванном в память о Кирове, предложили включить Троцкого в почетный президиум. Заметим, что Смоленская область никогда не являлась вотчиной троцкистов.

Накануне надвигавшейся мировой войны Сталин должен был выбирать: или возвращаться к интернационализму, или идти по пути Ивана Грозного, заниматься строительством крепкого имперского государства. Естественно, в советской упаковке. Сталин выбрал второй путь. Судьба "ленинской гвардии" была решена.

Именно поэтому, готовясь к предстоящей схватке, Сталин не стал рисковать, оставляя в руководстве армии "пятую колонну" - и дал ход накопившемуся материалу.

Мы не знаем наверняка, был настоящий заговор, или недовольные командармы лишь пытались сместить наркома Ворошилова. Но ясно одно: люди с таким кровавым послужным списком не могли бы победить в Великой Отечественной войне.

Тухачевского взяли под стражу в Самаре, в маршальском вагоне, Якира - также в вагоне, на станции Брянск.

Дело рассматривалось без участия защиты и обвинения, отсутствовали свидетели. Председательствовал армейский военный юрист 1-го ранга Ульрих. В состав судей входили маршалы Буденный и Блюхер, командармы 1-го ранга Шапошников и Белов, командармы 2-го ранга Алкснис, Дыбенко, Каширин и комдив Горячев.

"Существует распространенное мнение, - пишет полковник Владимир Галайко, - что из судей наиболее активным был маршал Буденный. А потому, в отличие от других, уцелел. На самом деле проявляли активность на допросе и Буденный, и Алкснис, и Белов и другие судьи, которые обвиняли подсудимых в уже знакомых нам "преступлениях"".

Тухачевский, Уборевич, Корк и Путна признались, что вели разговоры об устранении от должности наркома обороны Ворошилова. Уборевич сообщил: "нападать на него по существу уговорились с Гамарником, который сказал, что крепко выступит против Ворошилова".

В "последнем слове" подсудимые заявили о своей невиновности, преданности революции и лично товарищу Сталину. Заявили все, кроме одного.

ЗАГАДКИ И ТАЙНЫ ХХ ВЕКА